Преступления могло не быть !
Шрифт:
* * *
Говорят, что местный климат благотворно влияет на здоровье умалишенных. Однако в данном случае на здоровье пациента повлияли совсем другие обстоятельства. Уже через два месяца опытные врачи Кзыл-Ординской больницы разобрались, что имеют дело с обычным симулянтом, и пришли к выводу, что "больной" не нуждается в дальнейшем принудительном лечении. Трудно сказать, как читали медицинское заключение судьи. Доподлинно известно одно: в уголовном деле шизофреника - симулянта появилось определение Кзыл-Ординского городского суда, в котором синим по белому записано, что Рыгалов, он же Регалас и Зальвертов, не представляет общественной опасности, и посему отпустить его на все четыре стороны.
Оказавшись по воле судебной ошибки на свободе, Рыгалов первое время притаился, ожидая со дня на день, что вот-вот за ним явится знакомая карета. Но о нем вскоре забыли.
После чудодейственного освобождения Рыгалов, словно на радость своим освободителям, пытался встать на путь исправления. Свои первые шаги на трудовом поприще он начал с торговли на рынке самодельными тапочками, табуретками, вениками и другими нехитрыми предметами обихода. Но деятельная натура старого казнокрада не могла мириться с таким размахом коммерции.
– Эх-ма, кабы денег тьма!
– плакался он перед женой.
– Я бы такое дело завернул! Помнишь, бывало?
– И ударялся в воспоминания о далеких временах юности, когда он впервые направил свои способности на то, чтобы добывать деньги.
* * *
В воскресный день у пивного ларька на рынке, как обычно, толпилась очередь.
– Кто тут крайний, алкаши?
– пробасил вдруг под самым ухом Рыгалова пропитый голос. От неожиданности он вздрогнул и оглянулся. Перед ним стоял неряшливо одетый молодой человек, от которого изрядно попахивало спиртным.
– Извиняйте, папаша!
– расшаркался он, заметив благообразную седину и солидную внешность Рыгалова.
– Пить страсть как хочется. Я даже рыбку припас.
– И он извлек из кармана вяленого сазана.
– Разве это закуска к пиву?
– небрежно бросил Рыгалов.
– К пиву хорошо корюшку, как бывало на Невском, или тараньку, как в Одессе.
– Э, да ты, я вижу, бывалый, батя, знаешь, почем фунт лиха!
– Были когда-то и мы рысаками, - ответил Рыгалов. Слово за слово - и они быстро познакомились. Собеседником Рыгалова у пивной стойки оказался юрисконсульт ликеро-водочного завода - Варюшкин.
...Когда-то совсем еще юный Алеша Варюшкин, начитавшись детективной литературы, воспылал желанием пойти по стопам Шерлока Холмса и поступил в юридический институт. Усвоив азы правоведения, он получил путевку в жизнь направление на работу следователем прокуратуры. Розовые заблуждения юности быстро прошли. Сидя в уютном кресле и покуривая старую трубку, нельзя было расследовать самого пустякового дела. Нужно было работать. Днем и ночью. В зной и слякоть. Кропотливо искать следы и перелопачивать труды документов. Требовалось незаурядное мужество, терпение, труд. Истинными бойцами на фронте борьбы с преступностью могут быть только стойкие, закаленные люди. Алексей Варюшкин не любил и не привык трудиться.
– Пусть другие копаются в грязном белье преступности, - брезгливо морщась, выдавал он коллегам свое истинное кредо.
– Я не создан для такой каторги.
Вскоре за волокиту и нарушения трудовой дисциплины его отчислили из прокуратуры. Варюшкин решил попытать счастья в юридической работе на предприятиях - Стал юрисконсультом. Но и здесь надо было трудиться. Хозяйственные споры в арбитраже, иски в суде, претензии клиентов требовали усидчивости и знаний. Поэтому долго он нигде не задерживался. Так оказался он и на ликеро-водочном заводе, где успешно постигал не премудрости юридической службы, а вкусовые качества продукции подшефного предприятия. В это время и пересеклись пути-дорожки служителя законности с кривой стезей махрового жулика...
После десятой кружки новоиспеченные друзья уже лобызали друг друга. Рыгалов поведал Варюшкину о злоключениях кустаря-одиночки.
– Эх, Андрюша! Нам ли жить в печали, - утешал его тот.
– Держись за меня, не пропадешь. Я тебя с таким человеком познакомлю, голова! Себе возьмет и тебя не обидит.
* * *
Алексей Миронович Шашкин любил красивую жизнь. Правда, понимал он ее по-своему. Нельзя сказать, чтобы в своих взглядах он был оригинальным. Еще в прошлые века прожигатели жизни начертали на своем знамени девиз: "Деньги, вино, женщины". Шашкин болезненно завидовал гусарской удали российских дворян и разгульному ухарству купцов-толстосумов.
"Вот раньше люди гуляли!"
Мы нередко удивляемся, откуда у людей, родившихся и выросших в наше советское время, появляются вдруг пережитки проклятого прошлого. Вернее, нам кажется, что "вдруг". А они незримыми нитями соединяют некоторых людей с вековыми привычками, традициями и психологией дедов, прадедов, какая-то часть их переходит из поколения в поколение к нам. Вместе с библейскими "не убий", "не укради" - сознание отдельных людей воспринимает и другие ветхозаветные правила: "своя рубашка ближе к телу", "моя хата с краю", "не обманешь, не проживешь".
Шашкин внешне ничем не отличался от обычных служащих. Аккуратно ходил на работу, своевременно платил профсоюзные взносы. Он даже воспитывал подчиненных ему работников городского отдела социального обеспечения в духе морального кодекса строителя коммунизма. И в то же время внутри его жил совсем другой человек, мучительно завидующий благосостоянию знакомых и незнакомых, считающий пределом своих мечтаний машину, дачу и любовницу.
Зарплаты заведующего горсобесом хватало на нормальную жизнь, для жизни вольной нужны были побочные заработки. Шашкина все чаще тянуло хоть краем глаза взглянуть на эту жизнь. Идеал ее он видел в завсегдатаях ресторана, пропивающих "лишние" деньги в компании собутыльников.
В одно из таких посещений Шашкин познакомился с Варюшкиным, а тот свел его с Рыгаловым. За бутылкой "столичной" они быстро нашли общий язык. Особый интерес проявил заведующий собесом к опыту Рыгалова в качестве фальшивомонетчика. И на этот раз бутылка явилась звеном, связавшим отныне и присно судьбы людей. Воистину, пьянство - это купель, в которой обращаются в преступную веру рвачей и проходимцев все новые и новые "грешники".
* * *
Из Конституции СССР Андрей Рыгалов твердо усвоил только статьи, гарантирующие права советских граждан. Причем, всю жизнь он признавал лишь одно право - на отдых. Но годы шли, и перед ним все с большей очевидностью стала рисоваться безрадостная перспектива закончить бренные дни в тюремной больнице. Оказавшись на свободе, Рыгалов вспомнил еще одну статью Конституции - право на материальное обеспечение в старости. Чтобы воспользоваться этим правом, нужен был двадцатилетний трудовой стаж. А у него не было и одного дня.