Преступления Сталина

Троцкий Лев Давидович

3 В советской печати решительно ничего не было сказано о том, как и при каких условиях Николаев убил Кирова, ни о том, какой пост занимал Николаев, в каких отношениях он находился с Кировым и пр. Вся конкретная, как политическая, так и чисто житейская обстановка убийства, и сегодня пребывает в тени, ГПУ не может рассказать того, что произошло, не раскрывая своей инициативы в организации убийства Кирова.

Несмотря на то что Николаев и остальные 13 расстрелян

ных показали все, чего

от них требовали (я вполне допускаю,

что Николаев и его сообщники подвергались физическим пыт

кам), они ни слова не сказали об участии в убийстве Зиновь

ева, Бакаева160, Каменева или кого-либо из "троцкистов". ГПУ,

видимо, даже не предъявляло им таких вопросов. Все обстоя

тельства дела были еще слишком свежи, роль провокации слиш

ком очевидна, и ГПУ не столько разыскивало следы оппозиции,

сколько заметало свои собственные следы.

В то время как процесс Радека--Пятакова, непосредст

венно задевавший правительства иностранных государств, ста

вился на открытой сцене, процесс комсомольца Николаева,

убившего Кирова, разбирался 28--29 декабря 1934 г. при за

крытых дверях. Почему? Очевидно, не по дипломатическим, а

по внутренним причинам: ГПУ не могло выставить напоказ

свою собственную работу. Необходимо было втихомолку истре

бить прямых участников покушения и близких к ним людей,

вымыть тщательно руки и уж затем приняться за оппозицию.

6. Убийство Кирова вызвало такую тревогу в среде самой

бюрократии, что Сталин, на которого не могла в осведомлен

ных кругах не пасть тень подозрения, оказался вынужден най

ти козлов отпущения. 23 января 1935 г. состоялся процесс две

надцати главных чиновников ленинградского отдела ГПУ во

главе с начальником Медведем. Обвинительный акт признает,

что Медведь и его сотрудники своевременно "располагали све

дениями о готовящемся покушении на Кирова". Приговор за

являет, что они "не приняли мер, чтобы вовремя вскрыть и прекратить" деятельность террористической группы, "хотя имели полную возможность сделать это". Большей откровенности требовать нельзя. Все обвиняемые приговорены к тюремному заключению от двух до десяти лет. Ясно: через своих провокаторов ГПУ играло головой Кирова с целью впутать в дело оппозицию и затем обнаружить заговор. Николаев выстрелил, однако, не дожидаясь разрешения Медведя, и тем жестоко скомпрометировал амальгаму. Сталин принес Медведя в качестве искупительной жертвы.

Наш анализ находит полное подтверждение в роли ла

тышского консула Биссинекса, заведомого агента ГПУ. Консул

имел с Николаевым, по признанию этого последнего, непосред

ственную связь,

выдал пять тысяч рублей на совершение тер

рористического акта и без всякого смысла выпрашивал у Ни

колаева письмо на имя Троцкого. Для того чтобы хоть косвен

но связать мое имя с делом Кирова, Вышинский включил этот

поразительный эпизод в обвинительный акт (январь 1935), ра

зоблачив тем провокационную роль консула до конца. Имя кон

сула было опубликовано, однако, лишь по прямому требованию

дипломатического корпуса. После этого консул бесследно ис

чез со сцены. В дальнейших процессах о Биссинексе не упоми

налось ни словом, несмотря на то, что он непосредственно сно

сился с убийцей и финансировал убийство. Все дальнейшие

"организаторы" террористического акта против Кирова (Бака

ев, Каменев, Зиновьев, Мрачковский и пр. и пр.) ничего не зна

ли о консуле Биссинексе и ни разу не называли его имени.

Трудно вообще представить себе более грубую, путаную и бес

стыдную провокацию!

Только после того, как были истреблены действительные

террористы, их друзья и их пособники, в том числе, несомнен

но, и запутанные в заговор агенты ГПУ, Сталин счел возмож

ным приняться вплотную за оппозицию. ГПУ подвергает аре

сту верхушку бывших зиновьевцев и делит их на две группы.

Относительно семи наиболее крупных деятелей, бывших членов

ЦК, ТАСС сообщил 22 декабря об отсутствии "достаточных

данных для предания их суду". Менее значительные члены груп

пы, согласно традиционной технике ГПУ, были оставлены под

дамокловым мечом. Под угрозой смерти некоторые из них дали

показания против Зиновьева, Каменева и др. Показания гово

рили, правда, не о терроре, а о контрреволюционной деятельно

сти вообще (недовольство, критика политики Сталина и по.).

Но этих показаний оказалось достаточно, чтобы выудить у Зи

новьева, Каменева и др. признание своей "моральной" ответст

венности за террористический акт. Такой ценою Зиновьев и Ка

менев откупились (временно!) от обвинения в прямой причаст

ности к убийству Кирова.

9. 29 января 1935 года я писал американским друзьям (письмо напечатано в "Бюллетене оппозиции" No 42, февраль 1935): "Стратегия, развернутая вокруг трупа Кирова, не принесла Сталину больших лавров. Но именно поэтому он не может ни остановиться, ни отступить. Сталину необходимо прикрыть сорвавшиеся амальгамы новыми, более широкого масштаба и... более успешными. Нужно встретить их во всеоружии!" Процессы 1936--37 гг. подтвердили это предостережение.