Преступники. Факел сатаны
Шрифт:
Вот и получается, что в сети попадает мелюзга, а крупные щуки чувствуют себя безнаказанно и вольготно.
– Не желаете минеральной воды? – прервала невеселые размышления Жура стюардесса.
– С удовольствием, – сказал капитан, беря с подноса стаканчик.
Виктор Павлович летел в первом салоне. Несколько мест пустовало. Еще одна загадка Аэрофлота: ведь в кассах ни одного билета на много дней вперед.
– Это нарзан? – вдруг услышал Жур властный голос.
– Да, а что? – ответила стюардесса мужчине в форме полковника милиции.
– Прошу вас,
– Не знаю, есть ли, – растерянно пролепетала бортпроводница.
– Постарайтесь найти, – требовал мужчина.
Стюардесса суетливо вышла из салона.
«Ого! – подумал Виктор Павлович. – Сподобился лететь с генералом…»
Сам он поднялся на трап последним. И теперь старался разглядеть впереди столь высокий чин. Тот сидел в первом ряду. Густая черная шевелюра, подернутая сединой.
Бортпроводница вернулась с бутылкой боржоми. Жур снова принялся глотать газетные полосы и натолкнулся на сообщение о выдаче Швецией очередного нашего угонщика самолета.
«И не знаешь, – подумал капитан, – приземлишься в Новобалтийске или за границей, в каком–нибудь Стокгольме, Хельсинки…»
Угоны самолетов стали прямо–таки эпидемией. Он забыл о полковнике милиции, требовавшем боржоми, о генерале. И вспомнил об этом, когда высокий смуглый мужчина с генеральскими погонами на кителе прошествовал мимо него в туалет. Выутюженный мундир, орденская колодка, до блеска начищенные штиблеты. Генерал выглядел молодцевато, лицо холеное, надменное.
Виктор Павлович машинально чуть не отдал честь – нечасто ему приходилось встречаться со столь высокими чинами. Но вовремя спохватился, вспомнив: сейчас он для всех штатский.
И вдруг что–то его подтолкнуло: вроде бы лицо генерала было ему знакомо. А вот откуда?…
Некоторое время Жур усиленно ворошил свою память. И когда кольнуло сердце, он вспомнил. Вспомнил и в первое мгновение ужаснулся: неужели вправду это тот человек, которого уже несколько лет разыскивают по всей стране?
«Неужто Барон?!» – все еще не мог поверить Виктор Павлович.
Он поднялся со своего кресла, вышел из салона и прислонился к подрагивающей от вибрации стене возле дверцы с надписью «туалет».
А в мозгу пролетали воспоминания, живые картины…
Трускавец, Львов, Средневолжск… Несколько лет назад Виктор Павлович участвовал в раскрытии сложного дела, связанного с убийствами и вымогательствами. Среди преступников был и Барон. По паспорту – Сергей Касьянович Роговой. Кутила и мот, любитель красивых женщин, которых содержал и одевал, как цариц. Тогда Роговой изображал цыганского барона (отсюда и кличка), был окружен сонмом телохранителей и «шестерок», возглавляя преступную шайку отпетых уголовников. По его заданию убивали людей, проворачивали мощные операции. И когда следствие вышло на него, Роговой неожиданно скончался. Он был похоронен на львовском кладбище, в старинном склепе. Следователь почуял что–то неладное. Гроб вскрыли. Вместо бренных останков главаря мафии в нем покоился женский труп.
С тех пор Барон находится
Дверь открылась, генерал вышел из туалета, равнодушно скользнул взглядом по Журу и исчез в салоне.
Теперь Виктор Павлович узнал его окончательно. Он зашел в туалет, хотя в этом не было никакой нужды. Заперся, ополоснул лицо и вытерся салфеткой. Мозг работал лихорадочно.
Барона нужно задержать. Но как? Подойти и сказать: «Маска, я вас знаю»? Глупо.
Наверняка Роговой летит вместе с телохранителями. Полковник – один из них. При задержании, возможно, начнется стрельба. На такой риск Жур идти не имеет права. Кругом люди, да и летательный аппарат вещь сложная, еще перебьешь какой–нибудь провод или тягу, или, не дай Бог, у них есть взрывное устройство. И получится как при задержании Овечкиных в Ленинграде – трупы, кровь…
«Может, вызвать командира корабля? – размышлял Виктор Павлович. И тут же отказался от этой идеи. – У такого гада в генеральской форме чудовищный нюх. И здорово придумал – кто осмелится не то что проверить, даже заподозрить, что под этой личиной скрывается опасный рецидивист?»
Капитан посмотрел на часы: через сорок минут Новобалтийск. Нужно действовать незамедлительно.
Он покинул туалет, зашел в отсек для бортработников. Там находился молоденький парень в аэрофлотской форме. Стюард обслуживал, видимо, задний салон.
– Товарищ, – обратился к нему негромко Жур, – как вас по имени–отчеству?
– Олег Владимирович. А что? – насторожился тот.
– Послушайте, Олег Владимирович, вы мне должны помочь. – Капитан огляделся и показал ему служебное удостоверение.
– Понятно, – серьезно проговорил бортпроводник. – Какая нужна помощь?
– В самолете находится опасный преступник. Надо передать на землю сообщение. Листочка бумаги не найдется? – Он оставил блокнот в портфеле, который лежал сейчас на полке над его креслом.
Нашлась лишь салфетка. Виктор Павлович набросал записку командиру корабля: «Прошу передать на землю следующее сообщение. На борту самолета опасный преступник, находящийся во всесоюзном розыске, Сергей Касьянович Роговой, по кличке Барон. Одет в форму генерала милиции. Сопровождает его полковник милиции, не исключено, что его телохранитель. Возможно, в самолете находятся и другие люди Рогового. Обеспечьте задержание их в аэропорту. Старший оперуполномоченный Южноморского областного управления внутренних дел капитан милиции Жур».
– Пройдите к командиру, когда я сяду на свое место, – сказал Виктор Павлович бортпроводнику.
Жур зашел в салон, сел. Барон, кажется, дремал. И явно не обратил внимания на то, что в пилотскую кабину проследовал стюард с бутылкой минеральной воды на подносе. Бортпроводник вышел буквально через минуту и проследовал мимо Виктора Павловича, даже не взглянув на него.
Для капитана настали тревожные минуты. Зажглось табло, предлагающее пассажирам пристегнуть ремни. В иллюминаторе показался берег – самолет заходил на посадку со стороны моря. Через невидимые динамики гремела зажигательная ламбада.