Преступный мир

фон Ланге Виталий Владимирович

Весьма неудивительно, что полиция мало обращает внимания на совершенные преступления, относясь к этому отчасти индифферентно; я говорю о тех мест­ностях, где отсутствует сыскное отделение, ибо она занята исключительно своим прямым делом: всевоз­можными взысканиями, канцелярщиной, нарядами, дневными и ночными дежурствами и вообще наруж­ной частью по отношению благочиния и спокойст­вия в городе. Эта часть служебной обязанности не дает возможности чинам наружной полиции зани­маться розысками, составляющими косвенную часть служебной деятельности. В тех городах, где функцио­нирует сыскное отделение, агентов отвлекают от спе­циальных обязанностей, заставляя их быть в помощи наружной полиции, тогда как последняя должна ока­зывать полное содействие сыскному отделению и по­могать им в розыске, или ставят их в секретные наб­людения и охрану каких-либо учреждений. Вот поче­му розыски преступников преимущественно безрезуль­татны.

Успех

розыска всецело в зависимости от опытности сыскного агента, который должен отличаться следую­щими качествами: быть честным, находчивым и бы­стро-сообразительным - это главные черты агента; быть смелым, предусмотрительным; внимательно сле­дить за каждым движением лиц, в особенности при производстве обыска или личного осмотра; детально вникать в мельчайшую подробность происшествия; прислушиваться к суждениям публики, быть обсуди- тельным и строгим критиком; своих впечатлений не высказывать другим, а если высказать, то в сжатой фор­ме; чужие соображения, если они сообразны с обстоя­тельством дела, принять к сведению. Зоркость, прони­цательность, а в некоторых случаях притворство ни­чего не знающего и малопонимающего человека, дают возможность иногда раскрыть важные преступления. Необходимо, по возможности, скрывать свое служеб­ное положение.

Агент не должен бояться смерти или угроз, а идти на розыск с убеждением, что его другие боятся, и в полной уверенности в успехе. Стараться узнать в лицо всех лиц порочного поведения (фамилию и уличную кличку); не мешает узнать фамилию и жительство со­жительниц, как настоящих, так и прежних; послед­ние, будучи в разладе и зная грешки своих обожате­лей, смогут дать ценный материал в изобличении в преступлении. Агент с хорошей памятью много выиг­рывает в деле сыска. Нужно знать специальность каж­дого преступника: карманщик, вор квартирный, ма­газинный, шантажист или мошенник и т. п. Необхо­димо знать сборище подозрительных лиц - «прито­ны», их укрывателей - «малину», покупщиков кра­деного - «блатыкайна», а главное, секретные места покупщиков - «хавира»; не лишнее знать взаимные отношения преступников, т. е. кто с кем дружит и сов­местно квартирует. Не только интересно знать прес­тупников-исполнителей, но необходимо знать и их помощников, напр., недостаточно знать одного кар­манщика-исполнителя («моровихер, ширманщик»), а нужно знать его помощника-«тирщика», т. е. того, ко­торый перед совершением кражи сдавит или толкнет намеченную жертву или собою заслонит исполните­ля, приняв иногда от него похищенное. В железно­дорожных кражах исполнитель едет в I кл., а его по­мощник во II кл., и вообще исполнитель едет в вагоне классом старше, чем едет его помощник. О железно­дорожных ворах я буду говорить дальше, дабы позна­комить читателей, в особенности таких, которые часто разъезжают поездами, пароходами по делам службы или с коммерческой целью, либо в каких-нибудь дру­гих случаях, с теми случаями и приемами воров, ка­кие они употребляют со своими жертвами по пути сле­дования пассажира и этим поставить читателей в известность быть предупредительными и предусмот­рительными. Заканчивая главу об агентах сыскного отделения, должен сказать, что наибольшую пользу в деле розыска могут оказать те же самые преступни­ки, которые окажутся на стороне агентов и которые, вращаясь в кругу своих товарищей, узнают от них о совершенных ими преступлениях и сбыте похищен­ного, сообщают сведения агентам сыскного отделе­ния, а эти последние, следуя указаниям шпионов, час­то успешно разыскивают преступников и все добы­тое ими. Таких агентов нужно тщательно скрывать; при встрече на улице показать, что они совершенно не знакомы агенту и, в случае нахождения его в ком­пании преступников, нужно арестовать и его совмест­но с другими. В участке, в камерах для арестованных, такой вор-шпион также может оказать услугу, ибо преступники, не стесняясь своих товарищей, открыто рассказывают о совершенном ими преступлении, го­воря, как проникли в помещение; при этом товарищи критикуют действия их, высказывая свои впечатле­ния, указывая на неправильность исполнения прес­тупления. Бывали такие случаи, что арестованные при участке ранее узнавали о совершенном преступлении, чем полиция.

II

К категориям преступников относятся: убийцы, разбойники, грабители, воры, мошенники, фаль шивомонетчики, подделыватели фальшивых паспортов и печатей, тайные винокуры и разные другие

Я не стану говорить об убийствах, совершенных на почве ревности, в запальчивости, в раздражении или вследствие полученного оскорбления или мести, а опи­шу несколько случаев убийств, совершенных разбой­никами или профессиональными ворами-грабителя­ми с целью ограбления и похищения имущества и де­нег. Опишу некоторые случаи убийств в г. Одессе, где я, прослужив в полиции около 15 лет, лично задержи­вал убийц и обнаруживал преступления.

На Хуторской улице

проживал в небольшом одно­этажном домике старик-птичник Синицын, слывший за денежного человека и скрягу. Жил он особняком, одиноко, занимая квартиру из одной комнаты с кух­нею. Целые дни он проводил на базаре в птичьем ря­ду, где имел свою будку; являлся домой поздно вече­ром. В марте месяце днем в квартиру Синицына про­никли воры, совершив кражу вещей на незначитель­ную сумму, приблизительно рублей на 30. Воры иска­ли денег, ибо посрывали с икон ризы, не представ­ляющие собою ценности, как металлические, но де­нег не нашли. Старик всегда деньги носил при себе.

В ту же самую ночь было совершено убийство Синицына, причем покойный был задушен ремневой петлею, а в виске его зияла глубокая рана, нанесен­ная, очевидно, молотком, тут же валявшимся. Сооб­щили мне об убийстве старика около 9 час. утра. От­правившись к месту происшествия, я застал там уже все власти с прокурором суда во главе. Осмотрев труп и все помещение покойного и, сняв с шеи Синицына ремень, взял таковой себе с целью выяснить принад­лежность его; присутствующая здесь внучка убитого сообщила мне сведения об ограбленных у ее деда ве­щах. Во дворе здесь же я в числе публики заметил известного рецидивиста Ткаченко, прозываемого по- уличному Петькою Голдышом. Местный пристав, по­дойдя к нему, что-то беседовал с ним и в конце раз­говора вручил ему трехрублевую кредитку. Всмотрев­шись пристально издали в Голдыша, у меня явилась мысль - не он ли участник этого преступления и не явился ли он сюда, дабы смыть с себя всякое подоз­рение. Инстинкт меня весьма редко обманывал и я, следя за выражением глаз Голдыша, почему-то был убежден, что Голдыш есть убийца Синицына. Подой­дя к приставу, я высказал свое впечатление о Гол- дыше, но пристав, посчитав это за шутку, просил не задерживать Голдыша, говоря, что он обещал разуз­нать действительных виновников этого преступле­ния.

Я все-таки подозвал к себе Голдыша и, отойдя с ним в сторону, в шутливой форме спросил его:

«Скажи, Петька! чья эта работа, чего ты сюда при­шел? не ты ли покончил со стариком?» Устремив­шись глазами в Голдыша, я старался уследить всякое движение нерва на его лице, на котором прочел мно­гое; я был глубоко убежден, что это дело - его рук. Голдыш слегка улыбнулся, улыбка была неестествен­ная, напряженная.

«Разве Вы, В-Б-дие, не знаете мою специальность: замок взломать, шапку с головы содрать, пьяного об­шарить - это мое дело; в своей жизни курицы не за­резал, а то бедного старика, да при том знакомого, лишить жизни. Нет, ошибаетесь! я приставу обещал поразнюхать и наверное разыщу убийц», возразил Голдыш.

На этом мой разговор с Голдышем и окончился; пристав жестом указал мне отпустить его. Приехав домой, я стал обдумывать это происшествие и у меня так и запечатлелись черты лица, игра глаз, судорожность губ и лица и вообще настроение духа Голдыша, что я положительно пришел к неизменному убежде­нию: убийца Синицына - есть не кто иной, как Голдыш, и крайне сожалел, почему я, с места в карьер, не арестовал его.

Мысли мои были рассеяны телефонным звонком. Вызвал меня полициймейстер Б., прося, во что бы ни стало, открыть это возмутительное преступление, го­воря, что он даже дал слово прокурору, что преступ­ление будет открыто мною. Я долго был в нереши­тельности, боясь дать слово полициймейстеру, но, вспомнив свои впечатления о Голдыше, сказал: «Хо­рошо! прошу только в продолжении трех суток не бес­покоить меня и забыть обо мне».

Рассуждая о том, кто мог бы купить ограбленные вещи и зная, что на Южной ул. проживает одна «блатыкайна» Двойра Бройд, которая, покупая от воров похищенное, не расспрашивает похитителей, при ка­ких обстоятельствах совершена кража, решил устано­вить за квартирою Бройд негласное наблюдение, для чего в тот же вечер, переодевшись женщиной (одел на себя длинную юбку, кофту и большой головной платок, коим закрыл себе усы) и, взяв с собою пере­одетого вновь поступившего городового, еще неиз­вестного публике за полицианта, отправился следить за квартирою Бройд. Ночь была темная и освещалась улица фонарями. Заняв место против дома, где жила Бройд, я усмотрел в нескольких шагах от меня двух знакомых воров, вышедших на улицу из ресторана, помещавшегося рядом с тем домом, возле которого я сидел. Один из этих воров, обращаясь к своему това­рищу, сказал:

«А правда, Гришка, молодец я, что не послушал Петьку Голдыша и не пошел с ним вчера на работу?» «Чем же молодец, да почему ты отказался? Я у Петь­ки сегодня видел массу денег, должно быть, более двухсот рублей и, когда я спросил, откуда он достал их, то Петька не пожелал ответить, а дал мне пятер­ку».

«Разве ты не знаешь, как достались Петьке деньги? Вся полиция на ногах, а ты залил себе глаза вином; смотри, кабы и тебя сегодня не схватили на ночлег в участок».

«В чем дело? Говори, я ничего не знаю. Получив сегодня утром от Петьки 5 руб., я пошел пьянствовать и целый день пью, пока не встретился с тобою», воз­разил Гришка.