Претенденты
Шрифт:
– Mind your own business so des ne? – огрызнулась она по-хеленмарски, и он метнул в неё банку. Астра выхватила её из воздуха – легко и изящно, словно та не летела с энергией выстрела из подствольного гранатомёта. Когда девочка открыла банку, хлестнула тугая пенная струя, и пиво полилось на пол.
– Фу! – поморщилась Астра, на которую, кстати, не попало, потому что она успела отскочить.
Из-за дивана вынырнул робот-пылесос и стал жадно всасывать лужу, пока не вытер пол досуха. Тогда он зарулил обратно под диван, где и затаился.
Отпив
– И это ты называешь «вкус победы»? Больше похоже на «горечь поражения»!
– Это хмелевая горечь. Ты ничего не понимаешь в пиве, – буркнул Графен и, достав из пакета объёмистый сверток, плюхнулся на край дивана – подальше от Астры. На стене висел огромный монитор – Астра обычно играла на нём в свои «леталки», – она оказалась фанатом космических симуляторов и часто в них зависала, но сейчас монитор был в режиме телевизора и показывал «Голос Хеленмара». На экране якобы житель Калининграда рассказывал, как хорошо и свободно жилось при драконах, но потом опять пришли русские оккупанты и отняли его свободы.
– И триста сортов колбасы из человечины, – рявкнул Графен. – Выключи это дерьмо. Мы его блочим на всех частотах. Откуда ты его берёшь?
– С хеленмарского спутника, – пожала плечами дракон. – А ты хочешь, чтобы я смотрела вашу пропаганду? Лучше буду вот это смотреть. Так привычней. Сейчас, погоди, зарядят про то, как голодает и мёрзнет Россия, пока москвичи жируют.
И действительно – репортаж перешёл к теме нищей русской глубинки. По раскатанной дорожной грязи полз ржавый бульдозер, в кабине которого тракторист грел руки над ведром с горящей соляркой. Стёкла были выбиты, а окна забраны решёткой. За бульдозером бежала стайка голодных детей, закутанных в обрывки теплоизоляции. Тракторист плакал оттого, что у него не было хлеба, чтобы им кинуть. Мёртвые поля раскинулись до горизонта. Внизу экрана горела надпись «NO COMMENTS».
– Я же говорила. Эта песня будет звучать вечно, – оскалилась девочка. – Потом они свернут на коррупцию столичных чиновников, затем на крах науки и засилье попов во власти. Продолжат тем, что «Энцелад наш» надо вернуть Сатурнианской Орбитальной Державности Обновлённого Мироустройства, иначе Хеленмар не снимет санкционную блокаду Весты.
Александр вздохнул и, найдя на диване палочку пульта, произнёс команду отключения. Экран погас.
Отведя взгляд, Астра наконец заметила его свёрток. Глаза её расширись от удивления:
– Графен, что это?
– Макрошаверма.
– Почему такая огромная?
– Потому что жизнь – дерьмо редкостное. Приходится заедать чем-то, сопоставимым по масштабу.
– Что случилось? – напряглась Астра.
– Ты, – ответил Александр.
Девочка раздражённо закатила глаза:
– Я серьёзно.
– Папа Гендо говорит, контры взялись за меня серьёзно. Ему стоит больших хлопот меня защищать. Он боится, что они решатся на похищение – утащат меня на один из своих секретных объектов и устроят полное ментальное сканирование, от которого мои мозги превратятся в форшмак.
– Что им надо? Ты ж герой, убийца пудледемонов и угонщик мант.
– В том и беда. Они обследовали манту и нашли в её памяти огромный закодированный файл, который им не удаётся стереть. Скопировать можно, стереть нельзя. Ещё у манты заблокирован механизм самоуничтожения – её нельзя взорвать, понимаешь?
– Погоди-погоди, – поморщилась Астра. – А зачем им что-то стирать из памяти манты? И зачем им её взрывать? Ваша военная контрразведка – она вообще на кого работает?
– Официально – на Российскую Федерацию, но в реальности – на Баронессу Харконнен.
– На госпожу президента?
– Да. Суоми-красавица, как главнокомандующий, рулит контрой, а контра вечно огрызается на ФСБ и Министерство. Этому противостоянию уже лет шестьдесят. С того раза, как либералы пришли во власть перед Первой хеленмарской. На Земле у контры позиции слабее, чем в космосе – это меня пока и спасает. У них ко мне вопросы. Возможно, они уже знают про тебя или узнают в ближайшее время.
– Это и вправду нервирует! Позже обдумаю, а пока надо зажевать, – девочка-дракон в одно движение оказалась рядом и, выхватив макрошаверму, стала жрать, по-звериному порыкивая и мотая головой.
Графен сходил к пакету и принёс ещё одну. Ему захотелось прихватить пива – вспомнить молодость, но он поборол соблазн. Хватит и того, что он съест вредную пищу. Марфа готовила ему по специальной диете – для мужчин под сорок, у которых с возрастом снижается тестостерон и поэтому они склонны к набору веса. У Графена тестостерон был как у юноши – он регулярно делал анализ крови, но Марфу не переспоришь – овощи, куриная грудка и рыба на пару, свежая зелень, никакого кофе и алкоголя… А шаурма была отменной, в красном марсианском лаваше, как он любил.
Доев свою, Астра буквально стекла на пол и лежала, раскинув руки и ноги.
– Я объелась, – жалобно простонала девочка.
– Как ты это делаешь? – спросил Графен.
– Двигаю диафрагмой так, чтобы больше влезало. Не поверишь, но через час я смогу съесть вторую.
– Я не про это, – отмахнулся Александр. – Общеизвестно, что драконы – социофобы и психопаты. Убийцы-людоеды. Как минимум, мизантропы, по типу того же Хаяо Кодзимы, вашего создателя.
– Ну да. И чего?
– Как ты вообще можешь общаться с той же соседкой?
– Это непросто, – Астра хитро улыбнулась. – Скажу по секрету, её весь дом терпеть не может, но многие её боятся, потому что у неё завязки с коммунальщиками и участковым. Она может создать проблему на ровном месте, и с удовольствием это сделает при первой же моей оплошности, так что я действую на опережение. Не можешь победить – возглавь. Я заранее купирую её недовольство, просчитывая игру на много шагов вперёд.
– Драконы так не умеют. Дракон бы её убил. Что ты за дракон такой?
– Специальный, – лукаво ответила девочка.