Претерпевшие до конца. Судьбы царских слуг, оставшихся верными долгу и присяге
Шрифт:
«Тогда только Жилику [50] (П. Жильяру. – Ю. Ж.) и Вале [Долгорукову] Твои снимки показала, дамам очень не хотелось, слишком Твоё лицо мне дорого и свято». [51]
Неунывающий Валя, казалось, во всех начинаниях приходился к месту. С наступлением зимы он наравне со всеми чистил снег и даже помогал П. Жильяру построить снеговую горку, о чём тот впоследствии написал:
« Суббота 2 февраля.
– 23° ниже нуля по Реомюру. Мы с князем Долгоруковым поливали сегодня ледяную гору. Мы принесли тридцать вёдер. Было так холодно, что вода замерзала, пока мы её носили от крана в кухне до горы. Наши вёдра и гора “дымились”. С завтрашнего дня дети могут кататься с горы». [52]
50
«Жилик» – дружеское прозвище П. Жильяра, укоренившееся за ним в Царской Семье.
51
Письма Святых Царственных Мучеников из заточения. Автор-составитель Е. Е. Алферьев. Издание 3-е, исправленное и дополненное. Под редакцией Н. Н. Шумских. Санкт-Петербург, Издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, стр. 141.
52
Император
Поначалу, жизнь Царской Семьи в Тобольске была довольно сносной, но со временем отпущенные Временным Правительством деньги заканчивались, а новые так и не поступали…
Уже после убийства Царской Семьи и десяти приближённых и верных слуг, разделивших с Ней ту же участь, следователь Н. А. Соколов допрашивал бывшего Коменданта Александровского Царскосельского Дворца Полковника Е. С. Кобылинского, [53] который пояснил по этому поводу следующее:
«Семья действительно ни в чём не нуждалась в Тобольске, но деньги уходили, а пополнений мы не получали. Пришлось жить в кредит. Я писал по этому поводу Генерал-Лейтенанту Аничкову, [54] заведовавшему хозяйством Гофмаршальской части, но результатов никаких не было. Наконец повар Харитонов стал мне говорить, что больше “не верят”, что скоро и отпускать в кредит не будут. Пришлось мне обратиться к Управляющему Тобольским отделением Государственного Банка Черняховскому. Он посоветовал мне обратиться к купцу Янушкевичу, монархисту, имевшему в банке свободные деньги. Под вексель за моей, Татищева и Долгорукова подписями, Янушкевич дал мне 20 000 рублей. Я просил, конечно, Татищева и Долгорукова молчать об этом займе и не говорить об этом ни ГОСУДАРЮ, ни кому-либо другим из Августейшей Семьи». [55]
53
Полковник Е. С. Кобылинский занимал в то время должность Штаб-Офицера для поручений при Главном Начальнике Тюменского военного Округа.
54
Генерал-Лейтенант М. М. Аничков с 1891 по 1917 годы числился Исправляющим Должность Заведующего Хозяйством Гофмаршальской части Министерства Двора и Уделов.
55
Протокол допроса свидетеля Е. С. Кобылинского в г. Екатеринбурге Судебным Следователем по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколовым от 6–10 апреля 1919 года. Опубл.: Гибель Царской Семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской семьи (август 1918 – февраль 1920). Составитель Н. Г. Росс. Франкфурт-на-Майне, 1987, стр. 298.
О тяжёлом материальном положении Царской Семьи в последние месяцы проживания в Тобольске более чем красноречиво свидетельствуют и записи в дневниках Государыни и Государя за февраль 1918 года:
« 13 Февраля. Вторник.
(…) Просматривала счета с Жиликом». [56]
« Тобольск. 14 (27). Февраль. Среда.
(…) Обсуждала дела с Валей [Долгоруковым]. Сегодня он сказал всей нашей прислуге, что мы будем получать всего 4000 (так в тексте. – Ю. Ж.) р[ублей] в месяц, по 600 [рублей] каждый из нас семерых, и поэтому должны расстаться с 10[-ю] из них, и жить более ограниченно, и взять всё в свои руки с первого марта по новому стилю (по большевистскому стилю)». [57]
« 14 (27) Февраля. Среда.
Приходится нам значительно сократить наши расходы на продовольствие и на прислугу, так как гофмарш. [альская] часть закрывается с 1 марта и, кроме того, пользование собственными капиталами ограничено получением каждым 600 руб. в месяц. Все эти последние дни мы были заняты высчитыванием того минимума, кот[орый] позволит сводить концы с концами». [58]
« 15 (28) Февраля. Четверг.
По этой причине приходится расстаться со многими из людей, так как содержать всех, находящихся с нами в Тобольске, мы не можем. [59] Это, разумеется, очень тяжело, но неизбежно. По нашей просьбе Татищев, Валя Д. и m-r Gillard взяли на себя хлопоты по хозяйству и заведованию остающимися людьми, а под ними камердинер Волков. Погода стояла приятная, тихая. (…)». [60]
« Тобольск. 12 (25). Март. Понедельник.
(…) Видела проходивших мимо моего бывшего крымца Маркова, [61] а также Штейна. (…) Считала деньги с Т<атьяной> и Жиликом». [62]
« 12 (25) Марта.
(…) Понедельник. Из Москвы вторично приехал Влад. [имир] Ник. [олаевич] Штейн, привезший оттуда изрядную сумму от знакомых нам добрых людей, книги и чай. Он был при мне в Могилёве вторым вице-губернатором». [63] [64]
56
Дневники Николая II и императрицы Александры Фёдоровны в двух томах. Том второй, стр. 295.
57
Там же, стр. 296.
58
Там же, стр. 296, 297.
59
В связи с этими обстоятельствами, со слов Полковника Е. С. Кобылинского были уволены:
Помощник Камердинера (Т. И. Чемадурова) Степан… Макаров;
Лакей….. Киселёв;
• Лакей Ермолай… Гусев;
• Лакей Григорий Иванович Солодухин;
• Буфетный служитель Дормидонтов;
• Старший повар Дмитрий Михайлович Верещагин;
• Кухонный служитель Сергей… Михайлов;
• Кухонный служитель Франц… Пюрковский;
• Гардеробщик Я… Ступель;
• Повар Кокичев и др.
60
Дневники Николая II и императрицы Александры Фёдоровны в двух томах. Том второй, стр. 297.
61
Марков С. В. – пасынок Думбадзе, Корнет Крымского Конного Ея Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны полка. Прибыл в Тобольск 25 (12) марта.
62
Дневники Николая II и императрицы Александры Фёдоровны в двух томах. Том второй, стр. 331.
63
Вероятнее всего, Государь что-то путает, так как последним Могилёвским Вице-Губернатором (с 1914 по 1917 год) был В. А. Друцкой-Соколинский, в то время как В. Н. Штейн был последним Воронежским Вице-Губернатором (с 26.10.1915 г. по 6.03.1917 г.)
64
Дневники
Находясь в Тобольске, любящий сын Князь Василий Долгоруков даже в своих кратких посланиях к матери сопереживал за ставшую ему столь близкой Царскую Семью.
«Дорогая Мама, Она (Государыня. – Ю. Ж.) часто подавлена, но настроение хорошее и соответствует роли, которую она должна играть, – спокойна. Достойно, естественно принимает новости и события. Он (Государь. – Ю. Ж.) всё тот же, страдает морально, высказывается откровенно и умеет сохранить Своё обаяние и приветливость.
65
Письмо написано в декабре 1917 года.
66
Чернова О. В. Верные. О тех, кто не предал Царственных Мучеников. М., Издательство «Русскiй Хронографъ», 2010, стр. 97.
Наступивший 1918 год принёс новый поворот в судьбу теперь уже бывшего царедворца. После того как на основании Приказа Народного Комиссара Имуществ В. А. Карелина от 15 января 1918 года Гофмаршальская Часть оказалась упразднена, Князь В. А. Долгоруков был уволен со службы…
Однако это обстоятельство нисколько не повлияло на дальнейшее отношение «Вали» к Августейшей Семье, к которой он был привязан всей душой. При этом особую любовь Князь В. А. Долгоруков питал к Государю, в котором видел не только бывшего Самодержца, но и своего личного друга. А посему он, как никто другой из Его ближайшего окружения, сочувствовал всей душой своему Государю в горе, постигшем не только Его, но вместе с ним и всю Россию.
Будь на то Господня Воля, Князь В. А. Долгоруков, вероятнее всего, без тени сомнения отдал бы за Него жизнь в честном и открытом поединке. Но тогда ему – блестящему вельможе – приходилось вести этот поединок с самим собой. Ибо своё смирение он постигал не годами с азов, а как бы сразу перешагнул границу в другой, новый и жестокий, мир, в течение какого-то месяца навсегда отделивший его смерчем революционных событий от того, привычного, который ещё вчера казался таким прочным и незыблемым.
Незадолго до того, как покинуть Тобольск (6/19 марта 1918 г.), он вновь писал Матери:
«Дорогая Мама, Семья чувствует себя хорошо. Они занимаются тем, что пилят дрова во дворе. Она (Государыня. – Ю. Ж.) выходит очень мало, так как не выносит холода. У маленького Алексея время от времени болит нога. Это наступает и проходит. Он очень мил, но, по-моему, честолюбив и властен как его Мать.
Семья очень сплочённая и дружная. Досаждает солдатский комитет. То приказали разрушить горку, сделанную для нас во дворе. То запрещают ходить в церковь. Еда сведена к минимуму. Ни кофе, ни масла. Полфунта сахара в месяц. На завтрак суп и одно блюдо. На обед два блюда (без супа).
67
Там же, стр. 97, 98.
22 апреля в Тобольск с отрядом уфимских красногвардейцев прибыл Чрезвычайный Комиссар ВЦИК В. В. Яковлев, который имел при себе мандат за подписью В. И. Ленина и Ф. Э. Дзержинского, предоставляющий право вывоза Царской Семьи только в ему одному известное место. А так как Наследник Цесаревич был в это время болен (пытаясь съехать с лестницы, он накануне сильно ушиб ногу), то В. В. Яковлев решил взять с собою только Государя, Государыню и Великую Княжну Марию Николаевну, которых должны были сопровождать некоторые из слуг, в числе коих был, конечно же, и верный «Валя».
Согласившись сопровождать своего Государя из Тобольска в неизвестность, [68] Князь В. А. Долгоруков решил взять с собой «для надёжности» в дорогу коробку с оружием – двумя дуэльными пистолетами. [69] Впоследствии именно эти старинные пистолеты (кстати говоря, переданные потом С. Е. Чуцкаевым [70] в музей Уральского Общества Любителей Естествознания) и наличие принадлежавшей Царской Семье крупной суммы денег в 80 тысяч рублей [71] послужат формальной причиной для его ареста и заточения в тюрьму. А пока каким-либо уговорам и предостережениям, что эти деньги и пусть даже старинное оружие могут быть поняты большевиками не иначе как «вещественными доказательствами существующего монархического заговора», он не внял.
68
Так как Чрезвычайный Комиссар ВЦИК В. В. Яковлев не объяснил Государю и Государыне конечный пункт Их следования, то Они полагали, что, вероятнее всего, поедут в Москву, где экс-Императору могут предложить подписать с Германией позорное «мирное соглашение».
69
Впоследствии именно эти два дуэльных капсюльных пистолета (которые, вероятнее всего, Князь В. А. Долгоруков по своей наивности держал при себе на случай возможной дуэли) и послужили поводом для распространения слухов о том, что он, якобы, приобрёл у охраны два револьвера Нагана.
70
Чуцкаев С. Е. занимал в то время выборную должность Председателя Президиума Екатеринбургского Городского Совдепа, являясь одновременно членом Чрезвычайной Следственной Комиссии.
71
80 тысяч рублей – были частью той самой суммы в 250 тысяч, которую В. Н. Штейн привёз в Тобольск для передаче Царской Семье.
По прибытии в Екатеринбург 30 (17) апреля 1918 года и доставке Царской Семьи и прибывших вместе с ней слуг к дому Ипатьева, Князю В. А. Долгорукову объявили, что он будет помещён в тюрьму.
Спустя годы, на проходившем 1 февраля 1934 года «Совещании Старых Большевиков по вопросу пребывания Романовых на Урале», присутствующий на нём бывший Уральский Областной Комиссар жилищ А. Н. Жилинский довольно живо описал эту сцену:
«Подходит вторая машина, в которой Боткин и князь… Первый выходит князь и хочет, чтобы его обыскали. Филипп [72] говорит: “Вы отойдите налево”. – Почему? “Вы поедете в другое караульное помещение”. – В какое? “В тюрьму” – прямо режет Филипп». [73]
72
«Филипп» – одна из партийных кличек Ф. И. Голощёкина – Секретаря Уральского Областного Комитета РКП(б), члена партии с 1905 года, доверенного лица В. И. Ленина и Я. М. Свердлова на Урале. Его настоящее имя – Шая-Ицка Исаакович, но, чтобы быть «ближе к массам», он, зачастую, называл себя «Филиппом Исаевичем» или даже «Филиппом Ивановичем».
73
Совещание Старых Большевиков по вопросу пребывания Романовых на Урале (Первичная расшифровка текста стенограммы). ЦДООСО. Ф. 41, оп. 1, д. 150, л.л. 1–33. Маши-нопись. Опубл.: Исповедь цареубийц. Подлинная история великой трагедии. Убийство Царской Семьи в материалах Предварительного Следствия и в воспоминаниях лиц, причастных к совершению этого преступления. Автор-составитель Жук Ю. А. М., ООО «Издательский дом «Вече», 2008, стр. 318.