Преторианец
Шрифт:
Это был одноэтажный, приземистый барак, «сочиненный» из фанеры. По широкому, с низким потолком, всегда сумрачному коридору Сергей прошествовал в свою квартирку, разгороженную шкафами на две комнатки.
Давешний бой все не отпускал его, цепко держал, нагоняя тошные воспоминания. А дома все по-прежнему – тот же погромыхивающий холодильник «Юрюзань», те же полки с книгами… Мама в фартуке жарит котлеты.
– Вернулся! – всплеснула мама руками и заохала: – Ты где так измазался?
– Да так… – просипел Сергей уклончиво. Прочистил горло и задал свой любимый вопрос: – Есть есть?
На другой день, после «разбора полетов» и ночных кошмаров, Сергей встал поздно, мокрый весь и вялый. Откинув фиолетовое солдатское одеяло, он подцепил пальцами тапки и прошаркал по коридору в душ, самое капитальное помещение модуля, отделанное кафелем. Тепленькие ржавые струйки принесли облегчение.
Малость освеженный, Сергей вернулся в комнату и лениво оделся – в школу идти только на следующей неделе, каникулы еще… Внезапно он замер, натянув на голову футболку, но не просунув руки. Коварная память шепнула, и голова загудела колоколом: «Вчера ты убил человека!»
Сергей сморщился. Погано как… И тут же озлился: а что, у меня выбор имелся?! Или надо было забиться в уголок и поскуливать, пока хорошие дяденьки побьют плохих и Сереженьку вынесут на ручках?
Энергично завершив облачение, Сергей вышел во двор. По плацу маршировали погранцы в камуфляже, где-то далеко рокотал танк, взревывая двигателем и лязгая «гусянками». Завывание мотора послабее слышалось совсем рядом, за углом модуля, становясь различимым и ясным. Приседая на повороте, вырулила «шишига» – ГАЗ-66. Место водителя занимал Воронов, рядом подпрыгивали племяннички.
– Привет! – закричал Сергей, махая рукой друзьям и, что там ни говори, братьям по оружию.
«Газон» затормозил, и Воронов высунулся в окно.
– Сережка, здорово! – воскликнул он. – А мы как раз за тобой! Прокатимся до Ак-Мазара?
– Давайте! – обрадовался Сергей.
Обежав «шишигу», он забрался в тесную кабину.
– Подвинься! – отжал Сергей Гефестая. – Расселся тут, как фон барон!
– Спать меньше надо! – парировал Искандер.
– А сам-то! – фыркнул Гефестай.
– Вот гад! – вознегодовал Тиндарид. – Я ж тебя защищаю, балда!
– Сам балда! Защитничек нашелся…
– Отставить! – весело скомандовал Воронов и включил первую передачу.
«Шишига», перестукивая хлябающими бортами, покатила. Миновала решетчатые ворота, проехала окопы передового охранения и последний сторожевой пост: БМП, но не вкопанную, а обвязанную по бортами запасными гусеничными траками, – отличная защита от гранатометов.
Навстречу «газону» попался КамАЗ с цистерной, и Воронов, шепотом ругаясь, завертел ручку, поднимая стекло – наливник тащил за собой непроглядную тучу пыли.
– Дядь Терентий, а мигаря посылали? – деловито спросил Сергей.
– Куда? – рассеянно поинтересовался Воронов.
– Ну, туда, где мы вчера… Чтоб БШУ [21] – и всем капут!
– А-а… Посылали… Капут тропе пришел – вся площадка вниз ухнула…
Неожиданно Воронов притормозил и сказал серьезно:
– Разговор есть. Как я вчера намял мир-арзалам по организмам? А?
– Класс! – воскликнул Сергей. – А что это, вообще, было? Кун-фу?
– Да какое там кун-фу… – пренебрежительно отмахнулся Воронов. Подняв палец, он торжественно провозгласил: – Панкратион! То бишь «всеборье»!
21
БШУ – бомбово-штурмовой удар.
– А че это? – округлил глаза Сергей.
– Это такое боевое искусство было у нас… – проговорил Искандер. Воронов вскинул голову, и Тиндарид торопливо поправился: – …У эллинов, у древних, в общем…
Запутавшись, он смолк и нахохлился. Неодобрительно поглядывая на Искандера, Воронов объяснил:
– Панкратион не эллины изобрели, они просто переняли его у египтян, а те толк знали… Жрецы бога Тота еще в эпоху первых фараонов учили избранных «страшной борьбе» – так еще называли панкратион…
– Да, страшно было, – признался Сергей.
– Не потому, – улыбнулся Воронов. – Понимаешь, для эллинов панкратион был чем-то вроде смеси из борьбы и кулачного боя, они ж спортсмены были, занимались панкратионом, как мы боксом или карате. Но жрецы Тота не для болельщиков старались… Считалось, что боец в стиле панкратиона мог не просто хорошо драться, посылая в нокаут любого, но и противостоять злому богу или демону ночи! А уж тут обычной силы и скорости реакции будет не хватать… Надо тренировать иные способности, уже как бы не совсем и человеческие, – сверхсилу и сверхбыстроту, чтобы наносить удары не столько на физическом, сколько на энергетическом уровне! Мне трудно объяснить… Фантастику читаете? Ну вот… Бить надо и кулаком, и биополем! Ясно? Иначе не одолеть бесов!
– Ясно… – выдохнул Сергей.
– Ясно ему… – проворчал Воронов и построжел: – Все, что я говорю сейчас, – великая тайна, и разглашают ее лишь для посвященных! Улавливаете?
– Вы нас… – спросил Сергей и сглотнул от волнения, – научите?!
Вероятно, Терентий не уловил или не понял той надежды, что прозвучала в Серегином голосе. Ее и Гефестай не почуял – Ярнаев с младенчества рос крепышом, румяным и толстым, как пупс. Сергею повезло меньше, он пошел в первый класс худым и болезненным ребенком, кривоногим и большеголовым после перенесенного рахита. А детская стая не любит слабых. Сергея «Головастика» лупили в раздевалке, на переменках, после уроков. Правда, он всегда давал сдачи, но толку-то? Каждый раз, засыпая, он представлял себе, как однажды выучится хитрым приемчикам и покажет «этим всем»! Неужели мечта сбылась?!
– Сами научитесь, – усмехнулся Воронов, – а устод [22] Юнус даст вам уроки. В Ак-Мазаре тайно действует единственная в мире школа панкратиона, где Юнус тренирует избранных. Вчера я видел всех вас в деле и готов поручиться перед устодом… – Воронов спохватился: – А вы-то как, согласны?
– Да-а! – завопили мальчишки вразнобой.
Воронов рассмеялся и тронул машину с места.
Устод Юнус жил в просторном доме на окраине кишлака, а сад за домом разросся так, что занимал места больше, чем пришкольный стадион. Высокие тутовые деревья и южные платаны выстроились в каре, освобождая квадратную поляну.
22
Устод – мастер, учитель.