Превосходство Воплощенного. Том 4
Шрифт:
Спускаемся, доходим до входа в подвал под шатающейся плиткой и…
Слышу…
Похоже, Патрик справился. Я слышу, как он бежит по лесу в нашу сторону. Когда прогремел взрыв, он должен был воспользоваться своей направленностью в скорости, забрать то, что останется от Севы и что есть мочи бежать в сторону склепа. Уж не знаю, как добывается костный мозг в такой ситуации, но Патрик пообещал, что проблем не возникнет. Мол, у него для этого есть всё, что нужно.
Если всё прошло гладко, то преследований за ним не будет. Стражи заняты беляками и гадами. А мы получим пазл.
Насмешливый
— Может, отпустите меня, мой господин? В эту дыру мы вместе не пролезем…
Слышу…
— Патрика преследуют.
Стас заметно нервничает:
— Стражи?
— Вряд ли. Один человек. Быстрый. Быстрее Патрика. Он не успеет… Нужно помочь.
Элеонора отряхивается, тяжело стоит на нерабочих ногах:
— Уверен? Может, подождем?
Стас разгорается:
— Что ты несешь? Патрик твой…
— Кто он мой, мальчик? — перебивает Элеонора. — Хозяин? Господин? Соклановец?
— Достаточно, — тихо встреваю я. — Стас, ты со мной. Элеонора, жди тут.
— Еще чего. Ты за кого меня держишь?
Как так получилось? Только что мы прятались в склепе, а сейчас бежим обратно — выручать Патрика. С другой стороны, это правильное решение. От преследователя надо избавиться. Никаких свидетелей.
Патрик показывается из-за деревьев, несется с такой скоростью, что его тяжело разглядеть. Он ранен. Его левая рука истекает кровь, обессиленно висит. Правой он прижимает к груди небольшую сумку.
Еще через мгновение за ним показывается мужчина обтянутый чёрной кожаной одеждой. Кажется, что это комбинезон, но нет… Это однородный материал. Скорее всего, кожа. Такие костюмы удобно пропитывать суммой. И если предметник, который это сделал сильный, а я в этом не сомневаюсь, то этот гад сможет пережить залп из артиллерии, находясь в эпицентре поражения.
Именно поэтому войны после Новой Смуты изменились из технологических на «магические». Одаренные рождаются бесплатно, а построить танк, обслужить его, заправить, произвести многомиллионные заряды — очень дорогое удовольствие. Особенно в условиях, когда треть мира — радиоактивные пустоши. А из-за изменения климата и атмосферы Земли, все высокоточные ракеты потеряли свою актуальность. Они просто отказываются слушаться и падают на головы своих же солдат.
Я изучал новую историю. Поначалу одаренные с запечатанным сосудом суммы не казались такой великой силой и не могли заменить оружие прошлого. Но чуть позже стали случаться странные события, полностью переписавшие военные стратегии.
Например. Грамотный одаренный в тылу врага с предметной направленностью жидкого может изменить свойства топлива, и сотни танков просто не тронутся с места. И это в лучшем случае. В худшем, танк разорвет, когда его попытаются завести. Тоже самое касается и обычного пороха в огнестрелах. Не сосчитать, сколько было диверсий с боеприпасами. Да и какой толк от огнестрела в настоящей войне одаренных? Никто из них не полезет под пули без защиты. А те, кто полезет, смогут себя защитить и обернут оружие лишенных против них самих.
В общем, старые методы войны еще используются, но очень выборочно и осторожно. Потому что это крайне дорого, опасно и эффективно лишь в очень ограниченных ситуациях. В любой момент обычная материя может изменить свои свойства и обернуться против тебя. Лишенные снайперы могут выжидать, когда из окопа вылезет какой-нибудь зельевар? Танк обстреляет города лишённых? Возможно. Но для этого нужно рискнуть своей шкурой. Потому что толщи металла не спасут от одаренных.
Единственное оружие, которое осталось из прошлого и действительно эффективное — ядерное. Но им нельзя воспользоваться, как раньше. Ракеты сойдут с ума на высоте более пятидесяти метров над землей. Их можно сдетонировать только на месте. И это огромная сложность. В Москву так просто не завести ядерную боеголовку, спрятав в грузовике с арбузами.
Все эти мысли секундой мелькают в голове.
Первой реагирует Элеонора. Она отталкивается от меня руками, падает, кричит:
— Ребятки, в сторону! Это слишком крупная рыбка для вас!
Элеонора смотрит на меня взглядом, которые мне очень не нравится. Она слегка приподнимает уголки губ и вскидывает руки. Всей кожей чувствую, как сумма вырывается из нее. Под ногами вздрагивает. Промёрзшая земля оживает, ее вырывает кусками, разрывает на мелкие части.
Мне тяжело поверить, в то, что происходит. Это совсем не обычная земляная стена, которую я уже видел от Элеоноры на отработках.
Хоть я и знаю, что сумма — это ограниченная версия Эфира, но, чтобы эти два вида магии были настолько схожи…
Земля обречена. Эфир рано или поздно поглотит ее. Пазлы лишь определяют, кто станет первым в этом мире истинным магом. Не одаренным, а именно магом. Мастером Плетений.
Земляной Голем? Да ты прикалываешься?.. Сколько нужно суммы, чтобы всё это контролировать?
Земляные куски налипают на Элеонору, скрывая ее под массивом глины и камней. Она формируется во что-то… большое. Сначала вырастают огромные руки, потом ноги. Пятиметровое существо, в центре которого находится Элеонора, поднимается.
Мы со Стасом отскакиваем в сторону.
Патрик уже близко. Враг размахивается цепью. Она извивается вокруг него, будто живая. Гад контролирует металл так же, как это делаю я с нитями. Но это совсем иной уровень.
Бам!!!
Голем отталкивается ногами и подпрыгивает на десяток метров вперед, сшибая деревья на своем пути с такой силой, будто их не существует. Во все стороны летят ветки. Я прикрываю лицо руками из-за порыва снежного ветра.
— Охренеть, — слышу Стаса. — Так она врала по поводу количества своей суммы? Тут не менее шестидесяти единиц…
Голем приземляется ровно между Патриком и его преследователем. Цепь гада реагирует молниеносно. Острое навершие на ее конце врезается в грудь голема и…
Взрыв!
Камни разлетаются во все стороны. Патрика сбивает ударной волной, он падает, кувыркается в снегу и затихает, впечатавшись в дерево.
— Патрик! — орёт Стас и выхватывает меч.
— Стой! — хватаю его за руку.
— Отпусти!
Стас вырывается, бежит на выручку своему соклановцу. Да чтоб тебя. Глупец. Сначала нужно разобраться с врагом, а уж потом бежать на помощь.