Превосходство Воплощенного. Том 4
Шрифт:
Вздыхаю, развожу руками:
— Я вижу это так. Вы залезли в паучью паутину и угрожаете пауку. Узнали об этой квартире час назад. Думали, что я не подготовлюсь?
— Ты о нитях? — улыбается филзели. — Да, их было много. Но мы их обезвредили.
Из теней выходят двое. Такие же, как в школе. Обтянутые своими боевыми костюмами. Их лиц не видно. Я их услышал, как только пришел сюда. Они прятались, когда мы с Акане пили чай.
— У нас мало времени, Константин Киба, — делает шаг навстречу мне фальшивый Юлиан. — Если ты подчинишься без фокусов, то упростишь дела нам обоим. Просто проследуй
Юлиан улыбается так, что я понимаю — Акане Мацуо не жить. Он покажет Джунам весь ужас и всю жестокость клана Вельтешафт. Филзели сыграют на чести и достоинстве азиатского клана по полной. Но они ошибаются. Они не создадут вражду. Они создадут квинтэссенцию ненависти. Это разные вещи и приводят они к разным последствиям.
Об этой квартире я сообщил филзели совсем недавно. И сделал это специально. Чтобы они успели ее проверить и увидеть то, что я хотел им показать…
Я медленно кладу руку на стену, отковыриваю кончик обоев, подцепляю нить… Начинаю запитывать их своей суммой. Последнее время такая запитка нитей занимает у меня намного меньше времени. Я бы сказал — почти мгновенно делаю это. А раньше трахался пару часов.
Юлиан замечает мой маневр, вздрагивает.
— Стоять, — тихо произношу я. — Нити, которые вы обезвредили, висели тут гирляндами для вида. Это защита от тех, кто не знает о моих умениях. Ну и обманка для тех, кто о них знает.
Я взял в аренду эту квартиру тогда же, когда и купил дом в Зеленограде. Я несколько дней проводил тут капитальный ремонт, подготавливая ее для особо ушлых. Больше всего уделял внимание обоям. Содрал старые, наложил на стену нити, спрятал их новыми обоями — в дурацкий розовый цветочек. В этих нитях почти нет суммы, поэтому почувствовать их нереально.
— Ты же понимаешь, что на нас это не сработает? — тем не менее Юлиан перестает улыбаться. Две другие тени не двигаются, но я почти физически чувствую, как они напрягаются.
— Думаешь? — склоняю голову на бок. — Нити ведь везде, — провожу рукой вдоль стен. — Мне достаточно дать команду и тут будет настоящий хаос. Они сожмутся, как тиски и вы не успеете остановить их все. Вы может и выживете, а Акане Мацуо? Я? Через пять минут сюда сбегутся все кланы. И что увидят? Трупы вальта-аристократа и дочери консула Джунсиначи. В окружении филзели. Мы оба проиграем. Но как ты думаешь, что я выберу? Проиграть и дать выиграть врагу? Или сделать так, что проиграют все?
Голос Юлина немного подрывается, и я слышу уже филзели:
— Ты — заблудшая душа, убьешь себя? И эту девочку?
Не отвечаю. Просто вытягиваю нить. Бумажные обои рвутся, сыпется штукатурка.
Юлин оценивающе смотрит на паутину нитей, прилипшей в голой стене.
— Мне начать отсчет? — хмыкаю я. — Не знаю, как оно все обернется, но это уже расхлёбывать вам.
— Нет, — качает головой Юлиан. — Нам не нужна лишняя шумиха.
Две темные фигуры уходят. Я слышу, как на кухне открывается окно, закрывается… Хм… Там старые окна — не пластиковые. Форточка миниатюрная. Они что, через нее пролезли?
— Замечательное решение, — киваю я. — А теперь вернемся к нашему первоочередному
Я даю команду нитям так, чтобы они изменили свою структуру через пару минут и рассыпались в пыль, не оставляя никаких следов моего пребывания в этой квартире. Разумеется, я сделал это так, чтобы филзели ничего не заметил.
Через минуту я уже нахожусь во дворе. Сижу на детской площадке, на лавочке, накинув на себя капюшон и держа в руке бутылку пива. Уткнулся в телефон и хихикаю над дурацкими видосиками. Идеальная маскировка. Кто заподозрит гопника в том, что он Константин Киба.
В кармане у меня вторая колба с пазлом. Теперь у меня их два. И это уже половина от того, что нужно для высвобождения магии на планете Земля.
То, что на меня сейчас нападут филзели, я не переживаю. Несмотря на то, что сейчас ночь, место это проходное, камер вокруг полно. Да и поздно уже устраивать со мной разборки. Потому что всё уже начинается…
Городская суета понемногу затихает. Даже как будто темнота сгущается. Я ничего не вижу дальше света фонарных столбов, но зато слышу. Сортировать полезные звуки я научился…
Тихие шаги на крыше домов… Даже не звуки, а мимолетные движения, дыхание, легкое сердцебиение, едва различимое среди звуков города. Явились Джуны.
Чуть позже машина без номеров останавливается у подъезда. Из нее выходит один мужчина, второй, третий. Лица в темноте не различить, но по походке одного я узнаю лично Сэма Блэка. Похоже, он сообразил взять с собой кого-то. Они заходят в дом, слышу, как поднимаются по лестнице — лифтами не пользуются.
А потом началось…
Грохот! Крики! Вспышки из окон! Джуны попались в ловушки филзели. Да такие, какими активно пользуются именно в клане Вельтешафт. Все должно выглядеть так, что это именно они похитили Акане Мацуо и теперь проводят операцию по выковыриванию из нее костного мозга…
Если филзели не выдадут себя, то после этой ситуации Джуны изменят свое отношение к Вальтам. Они теперь для них не просто политическая угроза. Они — враги. Настоящие. Ненавистные. Чем не повод объединиться с Исталами против общего врага?
Не знаю, как вывернется из всего этого Сэм Блэк, но для меня это и неважно. Главное, что сын консула Новусов лично влез в разборки между Джунами и, якобы, Вальтами. И скорее всего встанет на сторону Джунов. В Альянсе Новусов и Вальтов появится небольшая трещинка доверия, на которую я потом обязательно еще нажму…
Акане Мацуо. Если она выживет, то будет молчать. Она погрязла в моих делах так, что не отмоется никогда. Она молодая и горячая, хочет жить и радоваться жизни. И я дал ей такую возможность. Теперь никто из Джунов не захочет мешать с ней кровь… А вот герой-любовник Сэм Блэк… Может оказаться идеальной кандидатурой. Если обыграть их любовь, то с политической точки зрения это будет казаться, будто Джуны и Новусы сблизились, что очень не понравится Вальтам. Да, консулы кланов не такие уж и большие фигуры, но я пока не могу добраться до «императорских» детей. Поэтому начнем работать с низов. Как я и говорил, иногда правильная работа с крестьянином может изменить целое государство. Политика — материя намного хрупче, чем многие считают.