Превосходство Воплощенного. Том 4

Ра Дмитрий

Глава Исталов сбрасывает вызов. Смотрю на дисплей телефона, достаю зубочистку, сую в рот.

Ну и разговоры у меня пошли… Слишком непростые. Слишком тяжелые и рискованные. Слишком много правды приходится говорить. Чем ближе я к цели, тем большую цену приходится платить. В этом мире не такие уж и простаки, как я думал. А ведь тут только люди, которые живут меньше века.

Передаю телефон директору. Он не сразу приходит в себя, но вот берет его, кладет в шкаф, вскользь поглядывая на бутылку дорогого коньяка. Не оборачиваясь, говорит:

— Он… хм… не намекнул, что нам обоим хана? — нервозно хмыкает.

— Он

много чего сказал. Но главное, что даст зелья. И добавит из своего личного запаса.

— Вот оно… как… — оборачивается. — Константин, я, конечно, все понимаю. Даже некоторые фигуры речи. Но что значит «ВАШ» мир? Ты говорил так, будто… хм…

— Инопланетянин?

Директор со скрипом садится на кресло, потирает уставшее лицо руками:

— Наверное, я не хочу знать. Это же просто фигура речи, верно? Если в мои планы добавить еще такое… то боюсь на все меня не хватит. Меньше знаешь, крепче спишь. Если ты мне скажешь, что прилетел с другой планеты захватить наш мир, то я все равно тебе не поверю, — натужно усмехается. — Нет-нет. Я понял. Вы с Главой просто шифровались. Так, ладно, это уже за пределами моей компетенции. Каким бы инопланетянином ты не был, ты все еще ученик моей школы, — директор выпрямляется, выдавливает из себя улыбку. — Прошу прощения за свой уставший вид и неуверенный лепет. Забудем об этом. В общем, ты получил, что хотел. Я получил пазл, — протягивает руку, я отдаю ему колбу. — Вот и отлично. Я оповещу тебя, когда согласуют список твоих зелий. Можешь не переживать. Если глава, что-то пообещал — он это исполнит. А уж если говорил про личные запасы, то можешь не сомневаться — пятых ласточек тебе не подсунут.

Киваю, собираюсь уходить. По традиции, директор решает сказать что-то в спину:

— И Константин. Я все еще люблю эту школу. Если ты устроишь тут что-то, то, поверь, я лично пойду против всех и тебя лично. Может, мне и приходится иногда… быть жестким с учениками, но я говорил тебе, что если бы не я — тут было бы все намного жестче. Ты понял?

— С Всеволодом тоже пришлось быть жестким?..

Спиной чувствую, как директор замирает с открытым ртом и… не отвечает.

Выхожу. Скоро у меня поединки еще с пятью претендентами. Нужно подготовиться. Кто знает, какую очередную хрень подсунет мне судьба.

Так, еще надо бы навестить моих… хм… друзей.

Уже у лестницы слышу, как директор не выдерживает. Достает бутылку из шкафа…

Глава 20. Дар Альва

Время 9:00

Школьные коридоры опустели. Все на занятиях. Лишь изредка проходят мимо угрюмые лица, проплатившие прогулы. Вот чем они занимаются? Зачем ходят туда-сюда, перешептываются, косятся во все стороны, как шпионы? Особенно много Вальтов. По любому строят какие-нибудь козни, вынюхивают, плетут свои мелкие интриги. Какие у них цели? Удержать власть в эти тяжелые времена? Или дискредитировать своих конкурентов?

Подхожу к новой двери своего клуба. Захожу. Кевин неплохо тут все обустроил. Сразу видно, что свои обязанности не забросил. Новая мебель, большой плазменный телевизор. Не зря я ему «зарплату» плачу. Он, похоже, на себя ничего не оставляет — всё в дело. Захожу в смежное помещение. Это вроде как кабинет главы клуба. Сажусь на мягкое директорское кресло, верчусь на нем, осматриваюсь.

Так, надо закрыть парочку дел. Включаю телефон, смотрю на пропущенные. Полно скрытых номеров, от Аннеты парочка, Сэм обзвонился. Два пропущенных от Кевина и один от Тернова.

Не успеваю подумать, кому позвонить первым, как снова от скрытого. Отвечаю.

— С тобой сложно связаться, дерзкий мальчишка, — голос Хидана Мацуо спокойный, но от меня не скрыть его раздражения.

— А, Мацуо-сама, — закидываю ноги на стол. — Прошу прощения, было много дел. Как там Акане?

— Моя дочь будет жить, но она в… непотребном состоянии. Об этом я и хотел с тобой поговорить. Немедленно приезжай в мой дом.

Какой гонор. Какие манеры. Джуны в своем репертуаре.

— К сожалению, не могу, Мацуо-сама. У меня очень много неотложных дел.

Недолгая пауза.

— Скажи мне честно, если дорожишь нашим хорошим к тебе отношением. Это какие-то твои игры? Откуда ты узнал, что моя дочь у Вальтов? Почему ты сказал нам о том, где она в последний момент? Ты знал, что с ней хотят сделать?

— Что вы, Мацуо-сама. Нам просто очень повезло. Ну и вы знаете, на что я способен. В последний момент я подслушал о планах Вальтов по поводу Акане. И сразу же передал эти сведения вам.

— А еще ты передал эти сведения Новусам, — голос Хидана становится угрожающим.

— Вы про Сэма Блэка? Да, я ему сказал, потому что знаю его отношение к вашей дочери. Он был ближе всех к ней и мог помочь. Я переживал, что вы можете не успеть. Так что я воспользовался всеми средствами, чтобы спасти вашу дочь. Кстати, надеюсь он не пострадал?

— Этот мальчишка сейчас в моем доме. Ноет у покоев моей дочери, что его к ней не пускают.

— Вижу, что он вернул свой статус гостя…

— Возможно. Но это не тема для разговора. Меня не покидают сомнения о том, что в этой истории что-то не так, но я не могу оставить без внимания вопросы нашей чести. Ты снова нам помог. Ты спас мою дочь.

— Верно, — улыбаюсь я. — И вы снова мне задолжали, Мацуо-сама. Вы правильно говорите — на этот раз я спас вашу дочь. Мне кажется это стоит дороже, чем поимка крысы в вашем доме, как считаете?

Хидан издает звук, похожий на рычание.

— Что ты хочешь?

— Подождите, Мацуо-сама. Я еще не закончил торговаться…

— Ты на рынке что ли, мальчишка?! — не выдерживают нервы Хидана.

Понижаю голос:

— Хуже. Я в крысином логове, Мацуо-сама.

— Да как ты смеешь?!

— О, прошу вас, не стоит так кричать. Разве вы забыли, как поковырялись во мне, а? Как выковыряли из меня немного костного мозга, рискуя моей жизнью? Как изуродовали сосуд суммы, сильно подкосив мои силы?

Тишина.

— Вы молчите, Мацуо-сама? Неужели думали, что я об этом не узнаю? Я понимаю, что тогда вы меня недооценивали, но сейчас это время прошло…

— Ты…

Перебиваю:

— Вы ответите на мои вопросы. И это не считается расплатой за спасение жизни вашей дочери. Так вы лишь извинитесь за то, что наделали. И может быть, я вас прощу. Так что, вы все еще считаете меня мальчишкой и пожурите за дерзость? Или все же мы поговорим с вами как мужчина, который сильно обязан другому мужчине? Что об этом говорит ваша честь?