Превозмоганец-прогрессор 8
Шрифт:
В мире, где, кроме Приара, везде ткачество кустарное, на мытьё полов ткань идёт только когда совсем уж превращается в ветошь.
"Изумительный вопрос: отчего я водовоз?", - когда Игорь поднимался по лестнице, в голове у него возникла песня из какого-то старого советского фильма. Сам землянин то кино не видел, но мотив и слова знал от деда, любившего иногда их напевать.
На последнем пролёте в Егорова чуть не врезались два болида - мальчишки лет семи-восьми - но он вовремя успел отступить и поклониться, дети были из благородных.
Придя
Едва попаданец намочил тряпку и присел на корточки, чтобы начать изображать мытьё пола, как со стороны апартаментов графини Гары показался пожилой мужик, с рабским ободом на шее, но прилично одетый и важный.
– Вот это правильно, - надменно, сквозь зубы сказал раб, - Хорошо, что кто-то додумался, а то, того и гляди, графиня или сам король поскользнутся.
Отвечать Егоров не стал, да мужик и не ждал от него каких-либо слов, не снижая шага двинувшись за поворот коридора.
Вельможный слуга вернулся минут через пять - Игорь уже натёр до блеска примерно пятую часть короткого коридора - волоча за ухо поскуливающую девчонку. В этот раз раб не удостоил поломойщика разговором.
По прикидкам попаданца ужин должен был вскоре закончиться, и, действительно, не прошло получаса, как Егоров услышал женские голоса, приближающиеся к нему со стороны центральной части дворца.
– Он старый, графиня, - словно оправдываясь, произнесла одна из спутниц, когда три женщины повернули к натиравшему полы, стоя на коленях, главному советнику герцогини Гирфельской, - Мне двадцать, а баронету больше пятидесяти.
– Всё равно, голубушка, тебе стоило бы обратить на него внимание, - надменно ответила шедшая впереди, - Или ты собираешься вечно быть моей компаньонкой? Нет, я не против, Крала, но нужно ли это тебе?
Поломойщика, замершего на коленях при их приближении, аристократки словно не заметили.
Игорю было бы интересно посмотреть на лицо той, чьим именем он козырял, только землянин понимал, что такая дерзость не допустима, можно и глаз лишиться.
Зато он почувствовал идущий от графини терпко-кисловатый запах, присущий очень дорогим платьям, вышитым серебряными и золотыми нитями, украшенными бисером, жемчугом и драгоценными камушками.
Такие одежды, передаваемые по наследству от матерей дочерям, так же, как в земном средневековье, никогда не стирались, а лишь проветривались, чистились щётками и аккуратно выбивались от скопившейся пыли.
Понятно, что, как ни три щёткой или ни постукивай выбивалкой, невозможно избавиться от впитавшегося в платье за многие десятки лет пота матери, бабки, прабабки, а иногда и прапрабабки. Отсюда и тошнотворный запах. Хорошо, что мир Орваны не знает вшей и блох. Или, наоборот, плохо - прогрессор мог бы поднять приличные деньги на продаже блохоловок, таких же, как делали в Европе, из драгоценных металлов.
Слава Порядку и Хаосу, что у бежавшей наспех Латаны подобных древних одежд не имелось, а Тания и вовсе досталась попаданцу бесприданницей, если не считать за наследство её старого и наглого раба Гештика. Так и тот был куплен на деньги Игоря.
Попаданец тщательно домыл весь участок коридора и собирался приступить к повторной чистке коридора - Егоров в этот момент дошёл, точнее, дополз на коленях, подтаскивая за собой ведро, до угла - когда увидел приближающегося к нему в сопровождении пары гвардейцев короля Вернига Второго.
Конечно, Игорь брата Латаны в лицо не знал, но кто может идти таким наряженным в сопровождении королевских солдат к покоям графини Гары с короной на голове?
Прижавшись к стене, граф Приарский сплёл портальное заклинание и наложил его на тумбу с орлом. Когда король и его маленькая свита подошли к повороту, Игорь открыл путь к ловушке. Арку портала и каменный карниз над пропастью был виден только попаданцу. Верниг и гвардейцы спохватились только в тот момент, когда полетели вниз.
Магия не подчиняется законам физики, поэтому ударившие Игоря по перепонкам истошные крики падающих с огромной высоты людей тоже никем во дворце услышаны быть не могли.
Встав с колен, бывший спецназовец ещё дважды сплёл заклинания - одним закрыв портал, другим его уничтожив - взяв в руки ведро с грязной водой и тряпкой, посмотрел на результаты своего труда, и уборщика, и диверсанта. Остался доволен. Никаких следов цареубийства, а пол блестел так, как, наверное, ни разу не сверкал с момента своей укладки.
"Надоест быть аристократом, пойду в поломои, - с иронией подумал землянин, - Такого отличного специалиста с руками оторвут".
Игорь спустился на задний двор, выплеснул из ведра воду, поймал пробегавшую мимо него из конюшни в направлении одного из флигелей девчонку-рабыню и узнав, что та пока задачи не имеет, сделал угрожающее лицо и потребовал от неё отнести тряпку в хозяйство уборщиков, а ведро на кухню.
Пугать ребёнка, конечно, было не совсем хорошо, однако, Егоров вновь откупился, дав девочке самую мелкую медную монету в один тал. Засветившееся от счастья лицо маленькой рабыни успокоило совесть землянина.
Праздношатающийся слуга мог привлечь ненужное внимание, поэтому бывший спецназовец взял возле складской постройки одну из примеченных ещё вчера мётел и направился по дорожке, ведущей к дворцовому порталу.
Там ему пришлось поработать и дворником, пока миловавшаяся пара - молодой кавалер и придворная дама бальзаковского возраста - не натешились в объятиях друг друга и не ушли, даже не посмотрев в сторону усердного слуги.
Едва любовники скрылись за зарослями, Игорь воспользовался порталом и через миг оказался в Малом тронном зале резиденции своей прекрасной сюзеренши.