Превозмоганец-прогрессор. Книга 1
Шрифт:
Несмотря на убожество транспорта (повозки скрипели ужасно, у Егорова первое время даже зубы сводило, как когда-то в детстве от движения ногтем по стеклу), двигались они довольно быстро и уже к вечеру вышли из Сонных дебрей к деревянному мосту через небольшую реку, возле которого возвышалась круглая башенка, высотой метров семь-восемь, окружённая валом и частоколом из заострённых сосновых брёвен.
Здесь они остановились и расположились на очередную ночёвку. Только шатров разбивать не стали – благородные направились отдыхать в башню. Как Игорю рассказал про этот мост и башню
– Иноземец, – позвал попаданца десятник Итом, – не прячься там за возчиками. Иди сюда, пора тебя стреножить, – усмехнулся он, показывая верёвки в своих руках.
За время пути Игорь не увидел ни малейшей возможности «сделать ноги». Он шёл почти в самом центре колонны за второй по счёту повозкой, любуясь стройными ногами и жёлтыми от налёта зубами улыбающейся ему тридцати – тридцатипятилетней рабыни, сидящей на заднем борту, спиной к возчику. Долюбовался до того, что пропустил подкравшегося сзади верхом Густа, который огрел его плетью.
– Живее ногами шевели, каторжанин! – радостно прокричал крысёныш, ускакав в голову колонны.
Мало попаданцу было того, что его окружили рабами со всех сторон, дружинников впереди, позади и по бокам колонны, так у Егорова ещё имелся, оказывается, и индивидуальный соглядатай, который внимательно смотрел за пленником в оба глаза.
«Я его придушу как-нибудь, при первом же удобном случае», – дал себе зарок попаданец.
– Десятник, а может, как-нибудь без этого обойдёмся? – показал Игорь взглядом на верёвки, подойдя к Итому. – Не, ну реально руки и ноги затекают, потом идти тяжело.
– Не умничай, чужак, – усмехнулся десятник. – Выбирай себе место, где сегодня ночевать будешь.
– Башня лэна Машвера не подойдёт?
– Не накликай на себя беду, Игорь, – серьёзно посмотрел на него воин. – Из подземельев лэна ещё никто живым не выходил.
– Да я, собственно, не тюрьму имел в виду, – попаданец понял, что и тут всё не так и с ночлега не сбежать. – Тогда вон к той же повозке.
К замку барона Крима Роя их обоз подошёл чуть за полдень (попаданец уже начинал привыкать к приблизительному определению времени); заныкавший его часы сволочь-лэн остался в своей грёбаной башне собирать мзду с проезжающих по мосту.
От баронского жилья Игорь ожидал большего. Думал увидеть нечто похожее на те картинки замков, которыми был заполнен интернет. Однако действительность оказалась намного проще, если не сказать убогой.
Квадратная в основании башня со сторонами около тридцати метров возвышалась на высоту четырёхэтажного дома и имела узкие зарешёченные окна-бойницы лишь на верхнем ярусе. Никаких стен с другими башнями, воротами и рвом перед ними не было вовсе. Даже насыпь или вал отсутствовали.
Зато вокруг башни находилось более двух десятков построек, включая явно баронский дом, больше напоминавший старорусский терем.
– Живёт моя отрада в высоком терему, а в терем тот высокий нет хода никому, – прокомментировал Игорь лёгкую поступь молоденькой баронессы Эфры, взбежавшей по ступеням на крыльцо впереди своей матушки.
Остальные путешественники, окружённые многочисленными для такого весьма скромного поселения обитателями замка Рой, остановились на площади перед теремом в ожидании указаний барона, о чём-то говорившим со своим управляющим.
Глава 9
– Никто тебя, наглец, кормить тут даром не станет, – пожилой, уже далеко за пятьдесят, раб Одрий, к которому Игоря направили сразу же по прибытии в замок, привёл его к большому сараю. – Обоз на рудник отправится через три пятидневки, так что пока жить с нами будешь. И работать!
Неожиданно для попаданца раб вдруг попытался отвесить ему подзатыльник и, судя по размаху, довольно крепкий. Только бывшего сержанта спецназа таким простым приёмом не задеть. Он легко увернулся и едва не пробил Одрию двоечку в корпус, но вовремя сдержался – трупы троих неслухов, висевшие на Г-образной виселице, уже расклёванные местными воронами, более мелкими, чем их земные собратья, призывали к осторожности и осмотрительности. Сначала надо определиться с тем, что ему тут можно, а что нельзя, и какие могут быть последствия за те или иные поступки.
Вроде бы уроки вежливости, которые попаданец преподал Густу, прошли без серьёзных последствий, но Игорь тогда и не был приговорённым каторжанином, находился, скорее, в неопределённом статусе. Так и то отбуцкали древками копий.
Одрий же – раб и, по рассказам Кольта, существо полностью бесправное. Только вот для кого бесправное? Для барона? Это и понятно. Скорее всего, для всех свободных он никто и звать его никак. А для приговорённого к году каторги и отданному в подчинение к этому придурковатому и злому мужику?
– Руками бы не махал, чучело, – Егоров зло посмотрел на Одрия. – А то ведь и ответка прилететь может.
В произнесённых Игорем словах только пять было местных ливорских, однако смысл сказанного можно понять и по интонации.
Угроза возымела своё действие. Раб хоть и смотрел злобно, но повторить попытку физического воздействия на своего нового подчинённого не осмелился.
– Иди туда, – показал он взглядом на сарай.
Для Игоря не было открытием, что в любой социальной группе есть совершенно разные люди: что среди богатых или аристократов, что среди бедных или бесправных. Есть нормальные люди, а есть мудаки. Вот Одрий был из последней категории, никаких сомнений. По роже и повадкам сразу видно.
Сарай оказался вовсе не тем, чем казался. Убогое здание с узкими окошками наверху передней и задней стен служило, как коротко пояснил сопровождающий Игоря, бараком для несемейных рабов разного возраста и обоего пола. Существуй в этом средневековом мире всякие трансвеститы или трансгендеры, – кстати, Егоров не знал, чем одни отличаются от других, а теперь уж, как он понимал, и не узнает никогда, – их бы тоже, поди, сюда впихнули. Он выгнал из головы всякие лезущие в неё глупые мысли и шагнул внутрь.