Превозмогая желание
Шрифт:
– Ничего я не буду рассказывать, – упрямлюсь я и обиженно надуваю губы.
– Тогда мне придётся тебя отшлёпать, – грозится мне он. Но это только заводит меня ещё больше.
– Тогда отшлёпай меня, – ухмыляюсь я.
Он встаёт с кровати, утягивая меня за собой, и я визжу, когда оказываюсь перекинутой через его колени вниз головой.
– С ума сошёл! – кричу я, но он одним рывком стягивает с меня шорты, оголяя мою задницу.
Когда он шлёпает меня первый раз, моя ягодица горит огнём, я сжимаю свои зубы от боли. Но потом он нежно проводит рукой по покрасневшему пятну и у меня бегут мурашки по коже. Это так больно и приятно одновременно, так невыносимо, что хочется кричать.
–
– Пожалуйста, – шепчу я. – Я хочу, чтобы ты меня трахнул.
Он тихонько смеётся, поднимая меня со своих колен и снова укладывает на кровать, широко раздвигая мои ноги в стороны. Кажется, меня бьёт озноб, так сильно я хочу, чтобы он в меня вошёл. И он входит в меня одним движением, проникая так глубоко, что я вскрикиваю от боли и дикого желания. Он делает то, что я попросила – трахает меня дико и неистово, пока всё моё тело не начинает содрогаться от оргазма, а потом сам следует за мной.
После этого безумия мы лежим рядом, откинувшись на смятых простынях и пытаемся отдышаться.
– Ты удивляешь меня всё больше, Стас. – Поворачиваю голову в его сторону и провожу кончиками пальцев по его груди.
– Если ты продолжишь в том же духе, удивляться будешь ещё больше, Лера. – Он лежит с закрытыми глазами, его грудь вздымается и покрывается мурашками от моих прикосновений, соски твердеют.
– Продолжу что? – дразню его я. – Гладить тебя или принимать подарки от других мужчин?
– И то и другое, – отвечает он и тяжело вздыхает. Устал или опять ревнует?
– Он был первым моим парнем. – Я замолкаю и смотрю на его реакцию. Кажется, он перестаёт дышать и сжимает губы в тонкую полоску.
– Это из-за него ты вчера плакала? – спрашивает Стас, когда я уже не надеюсь, что он хоть как-то прокомментирует мои слова.
– Мы немного повздорили. – Я переворачиваюсь на живот и кладу руки под голову, продолжая смотреть на него. Почему бы и не рассказать Стасу о Дэне? Он всё равно скоро уедет. Пусть побудет другом, с которым хочется поделиться самым сокровенным. Я должна кому-то рассказать, не держать всё в себе.
– И он отправил тебе свои извинения в виде букета цветов?
– Получается так.
– Это из-за него тебя уволили? – Он наконец-то открывает глаза и поворачивается ко мне лицом. Я пытаюсь понять, что он чувствует по выражению лица, но это не так просто.
– Я сама уволилась, по собственному желанию.
– Значит вот почему ты была сама не своя после того, как устроилась в эту компанию, – делает он вывод. – Он и есть твой наставник?
– Нет. Он – руководитель отдела.
– И он даже ни разу не пытался заняться с тобой любовью на рабочем столе в своём кабинете?
– Как сказать, – пожимаю я плечами. – Я старалась избегать его.
– Ты его любишь до сих пор? – В комнате повисла тишина на этом вопросе.
– Очень сложный вопрос, Стас. Мне кажется, я не переставала его любить. Наши пути разошлись не по нашей вине. Так сложилась жизнь. Но сейчас мне кажется, что я люблю того прежнего Дэна, а не этого напыщенного ублюдка. – Я хмыкаю на последней фразе.
– То есть ваша встреча не оправдала твоих ожиданий?
– Можно и так сказать, да.
– Я не могу понять, Лера. Или ты мне чего-то не договариваешь. Судя по тому, что он пришёл с извинениями, он до сих пор чувствует к тебе что-то. А значит он вёл себя, как ты выразилась, как напыщенный ублюдок просто потому, что чувствовал тебя недосягаемой. Это его злило, я думаю. Сколько лет прошло со школы? Лет десять? Что вы знаете друг о друге за то время, которое не виделись?
– Ничего. Мы так и не поговорили нормально.
– Вам нужно поговорить. Только так вы узнаете, что на самом деле испытываете друг к другу.
– Прости, что рассказываю это тебе. – Провожу рукой по его волосам и наклоняюсь, чтобы поцеловать в губы.
– Я знаю, тебе просто не с кем поделиться. – Он берёт мою руку и целует в ладонь. Этот жест полон такой нежности, что щемит сердце. Или это просто я напридумывала себе этой ерунды. Интересно, со своей женой он такой же чуткий? И почему она никогда ему не звонит? Ни разу не слышала, чтобы он с кем-то ещё разговаривал помимо друзей и коллег по работе. Даже со своим ребёнком не разговаривает, когда находится вдали от семьи. Какие-то странные у них отношения. Я никогда над этим не задумывалась до сегодняшнего дня.
– Почему ты никогда не разговариваешь со своей семьёй, когда находишься здесь? – вырывается у меня прежде, чем успеваю остановиться.
– Я не хочу об этом говорить, Лера. – Он встаёт с кровати и идёт в ванную. Понимаю, что наш разговор закончен.
Переворачиваюсь на спину и закрываю глаза, пытаясь выкинуть все мысли из головы. Слышу, как плещется вода в ванной. Всё происходящее кажется мне неправильным первый раз с того момента, как мы познакомились со Стасом. Наверно я поступила неправильно, когда стала встречаться с женатым мужчиной. Вернее, я даже не поинтересовалась, женат ли он. В тот момент я думала только о своих желаниях, а на всё остальное мне было наплевать. Почему же сейчас это меня так волнует?
– Наша семейная жизнь давно уже дала трещину. – Погрузившись в свои мысли с головой, я даже не услышала, как он вошёл обратно в спальню. Я открываю глаза и смотрю на него, ожидая продолжения истории. Он проходит к кровати и ложится рядом. – Мне тяжело об этом говорить, но я попробую. Несколько лет назад я попал в автомобильную аварию вместе со своим двухлетним сыном, после которой, к сожалению, он погиб…
Моё сердце сжимается от этих слов, кажется, до размеров горошины. И всё, что раньше казалось для меня большими проблемами в жизни, вдруг перестаёт быть таковыми. Даже не хочу думать о том, через что пришлось пройти Стасу, чтобы вернуться к нормальной жизни. Тем временем он рассказывает дальше:
– Это случилось зимой, на дороге был гололёд, и я не справился с управлением, машину занесло. Я смутно помню сам момент аварии, всё произошло слишком быстро. Очнулся я уже в больнице, пролежав без сознания несколько дней. Моя жена так и не пришла навестить меня в больницу ни разу, пока я там находился. Я знал, что она считает меня виноватым в том, что произошло, но не понимал, почему она меня наказывает таким образом. Про смерть сына мне сказали не сразу, потому что я был очень слаб, и всё это время я верил, что он живой. А когда узнал правду – жизнь для меня потеряла всякий смысл. Не буду вдаваться в подробности, скажу только то, что после больницы я только и делал, что пытался загладить свою вину перед женой за то, в чём по сути был не виноват. Но она так и не простила меня. Мы живём просто, как сожители всё это время. У неё есть дочь от первого брака, которую я считаю своей, потому что воспитывал её с раннего возраста. Только из-за неё я не ухожу, у нас прекрасные с ней отношения. Всё это время она поддерживала меня, как умела. В этом году ей исполняется 14 лет. Вот так мы и живём. Мы созваниваемся с ней, просто звоню я с работы, ей не обязательно знать, что у меня есть кто-то, кроме её матери. Хотя, она девочка не глупая и уже почти взрослая, сама всё понимает.