Превозмогая желание
Шрифт:
– К чёрту обещания! – всхлипываю я.
– Я люблю тебя, – шепчет он с мольбой в глазах.
– Ты знаешь, что я не могу ответить тем же. Это предательство.
– Это не важно, я люблю за двоих, – качает он головой и берёт мою руку в свою, а потом кладёт на грудь. Туда, где должно биться сердце. – Ему уже всё равно, Лера, пойми это. Он умер. А мы с тобой живые. В нас ещё бьётся сердце.
– Мы только мучаем друг друга, – я отдёргиваю руку, как только чувствую раскалённую кожу под своей ладонью. И ещё долго ощущаю тепло, будто после ожога. – Уходи, Макс! Ты имеешь полное право на своё счастье!
– Ты глупая, если не понимаешь, что счастье сейчас лежит рядом со мной в одной пастели.
– Ты мужчина, Макс! И тебе нужна женщина! Я не могу тебе дать то, что нужно!
Он фыркает, закатывая глаза.
– Ты прекрасно понимаешь в каком смысле я говорю это! – продолжаю я, стараясь не обращать внимание на его безразличие к этой теме.
– По-моему, тебя волнует этот вопрос гораздо больше, чем меня, Лера, – говорит он, чуть улыбаясь. – Есть другие способы удовлетворить себя. Но я подумаю над твоим предложением.
Я замираю, наши глаза встречаются, моё дыхание становится прерывистым, будто сердце устало работать и у него вот-вот кончится батарейка.
– А как же ты, Лера? Рано или поздно тебе понадобится то, о чём ты мне сейчас говоришь. Ты такой же человек, как и я, со своими потребностями. Только не говори, что ты уйдешь в монастырь.
– Ты – не единственный мужчина на свете, Макс, – говорю я, пытаясь спокойно дышать, потому что буря, нарастающая в моём теле, готова вырваться наружу.
– Ты так ненавидишь меня, что готова заняться сексом с кем угодно, только не со мной?
Зря я затеяла этот разговор. Я опустошена, измотана, я на грани истерики, я запуталась. Это какая-то ошибка. Глупая шутка судьбы.
– Проваливай, Макс! – кричу я, сжимая руки в кулаки и вскакивая с пастели. – Я ненавижу тебя! Ненавижу!
Он меня не слушает, просто притягивает к себе и крепко прижимает к своему горячему телу. Я начинаю вырываться и бить кулаками в его грудь, пинаться ногами, но он только крепче держит меня, заводя мои руки за спину и прижав мои ноги своими. Я затихаю в его объятиях, уткнувшись в шею и жду, когда моё тело привыкнет к новым ощущениям. Мы всегда были так близко и так далеко друг от друга, что хочется кричать. Я чувствую его возбуждение, и мне становится ещё тошнее от всего происходящего. Не знаю, сколько мы так лежим, а потом он ослабляет хватку и садится спиной ко мне на кровати. В этот момент мне хочется притянуть его обратно, но я просто лежу, наблюдая.
– Мы уже сделали это, Лера. Пусть мысленно, но сделали. Ты не можешь отрицать этого. Ты сколько угодно можешь кричать о том, что ненавидишь меня, но на самом деле ты ненавидишь себя за то, что посмела захотеть его брата.
– Уходи, – выдыхаю я. И он уходит сначала из спальни, а затем из квартиры. Я слышу, как захлопывается дверь. Хочется рыдать, но у меня больше нет слёз. Только пустота вокруг, которая обволакивает меня словно кокон.
Мне не хочется ни о чём думать, просто лежать, уставившись в потолок. Хочется умереть. Я уже мертва. Умерла вместе с Дэном. Умерла вместе с нашим ребёнком. Меня нет. Я – пустота. Одинокая пылинка, парящая в воздухе. Лёгкая и невесомая.
Когда это случилось, и я немного отошла от шока, на меня свалилось осознание того, что я больше никогда его не увижу, никогда не прикоснусь, никогда не почувствую тепло его тела. Я уже проходила через это, но сейчас слово «никогда» являлось ключевым во всей этой ситуации. Он не просто уехал, он ушёл навсегда, умер, его не стало. Конечно, сколько угодно можно было обманывать разум, представляя, что это не так. Думать, что он снова вернётся, как вернулся когда-то вновь. Надеяться и верить. Но я предпочла просто гореть заживо. Это был самый короткий, но самый мучительный путь к исцелению.
В тот момент я вспомнила о человеке, который проходил через всё это и набрала его номер, молясь, что он мне даст подсказку.
– Лера? – раздался удивлённый голос Стаса в трубке. – Что случилось?
Я рассказала ему всё, тихонько всхлипывая. А он молча слушал меня, давая выплеснуть своё горе.
– Как тебе удалось пережить смерть сына? – спросила я, в надежде, что он расскажет мне свой секрет и я воспользуюсь им, как таблеткой, прописанной врачом, хоть немного облегчив свои страдания.
– Я знаю, что ты ждёшь от меня волшебного рецепта, Лера. Но его нет. Мне очень жаль. Нужно просто принять это и жить дальше. Со временем боль притупляется, но не исчезает навсегда. Мой сын продолжает жить в моём сердце до сих пор. Вот и весь секрет.
Мне не стало легче от его слов, но я рада была слышать его голос. А ещё узнать, что их отношения с женой наладились после стольких лет. Я обещала ему, что больше не буду беспокоить его и выполнила своё обещание. Я стёрла его номер из списка контактов навсегда.
Я кое-как соскребаю себя с кровати и иду в ванную. Я давно уже не узнаю женщину в отражении зеркала. Моё лицо осунулось, щёки впали, под глазами залегли чёрные круги. Я сильно похудела за это время и походила теперь на ходячий труп. Мои рёбра торчали, как и кости таза и ключицы, кожа стала почти прозрачной, волосы потеряли свой блеск. Даже Дэн, лёжа в гробу выглядел лучше, чем я.
Приняв душ и с трудом запихнув в себя пищу, чтобы не умереть с голода, я сажусь за ноутбук. Теперь я работаю удалённо. Не могу свыкнуться с мыслью, что его нет и никогда больше не будет в офисе. А место руководителя отдела теперь занимает совершенно чужой мне человек. Возможно, стоит поискать другие варианты, чтобы ничто не напоминало мне о нём, но пока меня всё устраивает. Работа хоть как-то отвлекает меня от проблем.
Не замечаю, как пролетает ещё один день. Отодвигаю ноутбук в сторону, закрывая глаза ладонями. В квартире так тихо, что даже становится жутко. За это время я привыкла к присутствию Макса. С ним жизнь не казалась такой уж одинокой и ужасной. Он просто был рядом и старался не нарушать моё личное пространство. Был надсмотрщиком, охранником и моим личным палачом в этой квартире, ставшей мне тюрьмой. Мы приобрели квартиру с Дэном незадолго после свадьбы и всё время после этого тут шёл ремонт. Пожить вдвоём мы в ней не успели. Это единственное, о чём я сейчас не жалела. Иначе, я бы просто не смогла находиться в ней, а тем более жить.