Превращение
Шрифт:
Прохладный ветерок колыхал траву, смягчая зной. Я хотел бы поспать. Вместо этого сидел, уставясь на свои руки и оголенные, покрытые шрамами запястья. Я был свободен, моя мелидда была со мной, но из четырех человек, чья судьба волновала меня больше всего, один был мертв, а оставшиеся трое погибнут, если нам с Катрин повезет, убитые этими самыми руками. Долгие годы боли и страданий проплыли в моей памяти, и у меня вырвался крик, от которого сидевшие в траве птицы взмыли в поднебесье, а мои товарищи проснулись, не понимая, что произошло.
— Просто привиделся кошмар, — ответил я.
Мое
— Где твой хозяин? — негромко спросил я, протягивая руку к поводьям. Муса отпрянул, но я продолжал говорить, наложив на пространство между нами успокаивающее заклятие. Когда я наконец взял поводья, жеребец стоял смирно.
— А теперь покажи мне, где ты его оставил. — Не верилось, что Александр расстался бы добровольно со своим призом.
Я вспомнил все заклятия, действующие на лошадей, вскочил в седло и позволил коню нести меня, куда он хочет. Мы проехали две лиги на запад по колышущейся траве и нашли останки рудаха, огромной дикой свиньи, такие свиньи водились здесь в изобилии.
Значит, он снова превращался. И не очень давно. Стервятники кружились, мухи сидели на остатках мяса, внося свою лепту в очистку костей животного размером с хорошую корову. Неподалеку от останков я нашел пятно примятой травы. Судя по всему, здесь Александр отдыхал и чистился после трапезы… Мусы здесь точно не было. Значит, остаток пути до Парнифора Александр прошел пешком. Если… если только… Я ударил Мусу пятками в бока и вцепился в поводья, когда конь помчался на восток. Катрин и Хоффид уже проснулись и допивали остатки нашей воды.
— Мне нужно отлучиться, — заявил я. — Он где-то неподалеку, впереди. Я встречу вас за северными воротами в начале пятой стражи. Может быть, его можно еще спасти.
— Но где ты будешь его искать? — спросил Хоффид.
— Я собираюсь спросить это у младшего дениссара Дерзи.
— Сейонн! Ты не знаешь, что… — крикнула мне вслед Катрин, но я не слушал ее.
Конечно, прежде всего он отправится к Кирилу. Исполнение его дурацкого плана может задержать только смерть Дмитрия. Катрин нашла для меня в одной из деревень, где мы останавливались купить еды, длинный красный шарф. Я обвязал им голову на манганарский манер, скрывая короткие волосы, и спустил край на щеку, чтобы прикрыть шрам.
— Конь для дерзийского дениссара, — заявил я у ворот. — Он купил его в Драфе, а я доставляю его к началу летних скачек. — Стражники восхитились животным, отметив, что конь и впрямь слишком хорош для человека, чьей физиономией, кажется, вспахивали огороды.
— Что, по дороге попал в переплет? — спросил один из них, разглядывая мои уже сходящие синяки. — Или этот конь так сильно лягался?
— Разбойники, — пояснил я. — Я не должен был ехать на этом жеребце, но они забрали мою кобылку. Привязали меня к терновому кусту, а сами принялись пить за свое здоровье. Потом они разом рухнули и заснули, а я удрал. Мне нужно было обогнать их, поэтому я взял только этого
— А теперь ты хочешь отдать его владельцу? — Второй стражник был настроен скептически.
— Я служу семье лорда Кирила не первый год, я знаю, что они все ценят хороших лошадей больше, чем жен. Он добрый хозяин, он заплатит мне, и я буду доволен. — Стражники засмеялись и показали мне дорогу к дому младшего дениссара. Это был дом почти в центре Парнифора, скромный каменный дом. Видимо, его сочли вполне подходящим для младшего дениссара, который хоть и был королевских кровей, но по женской линии, и отец его давно умер.
Ворота были открыты, я отправил старого привратника передать лорду Кирилу сообщение, что человек привел ему лошадь для скачек между Загадом и Драфой. Старик пристально взглянул на меня и проводил в сад за домом, где я мог подождать ответа. За домом был не только сад с колодцем, но и конюшня, рядом с которой возился работник. Замкнутое пространство беспокоило меня. Я был готов бежать, но тут задняя дверь дома распахнулась. Из нее вышел невысокий молодой дерзиец со светлыми волосами и квадратным лицом. Он казался гораздо моложе, чем должен был быть, видимо, из-за россыпи веснушек на щеках.
— Сандер, ты… — Он осекся, увидев меня, и оглядел своими светлыми глазами двор. Потом снова посмотрел на меня, я забеспокоился, что он заметит то, что я как раз хотел скрыть. Дерзиец закусил губу и собрался что-то сказать, но тут Муса вскинул голову, и он похлопал его по шее, успокаивая. При этом он едва заметно кивнул головой и поднял руку. Из конюшни выбежали пятеро прекрасно вооруженных воинов.
Я развел руками и замер, борясь с желанием сломать руку тому солдату, который целился мне копьем в живот. Я решил не сопротивляться, когда заметил, что трое солдат были бледнокожими блондинами с пустыми глазами. Келидцы.
Молодой дерзиец похлопал коня по шее, так, как это делал Александр, и только потом снова посмотрел на меня. Все его замешательство прошло.
— Куда ты ехал на этом коне? — Его голос напомнил мне холодное зимнее утро в Кафарне.
— Мой господин, это животное мне дал сегодня утром человек на дороге, идущей из Авенхара. Он приказал привести коня вам и передать несколько слов, сказал, что вы заплатите мне. Я не замышлял ничего дурного.
— Как выглядел этот человек?
— Это был раб, господин. — Пусть келидцы понервничают. Должно быть, Александр рассказал им, что я жив. А если нет, пусть недоумевают.
— Раб… А хозяина ты видел, владельца коня?
— Нет, господин. Раб сказал, что его господину конь больше не нужен. Я не спрашивал ничего. Не хотел знать. Может, он убил своего хозяина. Мне нужны деньги. Поэтому я не спрашивал. Я привел бы и раба, продать его или получить награду за беглого, но у меня не было оружия, цепей… я не поймал бы его. Прошу прощения, господин, если его хозяин — ваш друг…
— Не друг. Бессердечный негодяй, которого я считал родственником. Он убил моего отца, и я хочу получить за это его голову. Я рад слышать, что ему больше не нужна лошадь, но одного слуха недостаточно. Если он еще дышит, я получу его. Никто, кроме меня. Поэтому я рад и разгневан одновременно.