Превратности судьбы. Часть I
Шрифт:
– Как с вами можно связаться? Алло, алло… – но Тарас Поликарпович повесил трубку на рычаг.
Составив план преступления, бывший подполковник сразу успокоился и действовал обдуманно и не спеша. Еще раз прокрутив в голове задуманное, он опять снял трубку, приложил к микрофону носовой платок и набрал номер квартиры Сазонова. Ему ответила жена Антона Герасимовича, и он представительным голосом попросил, чтобы она пригласила супруга, а когда в трубке раздался мужской кашель, отчеканил:
– Товарищ полковник, на проводе дежурный по городу подполковник Сидоренко.
– Что-нибудь
– В здание УВД забрались двое преступников. Обнаружено, что сломан замок двери вашего кабинета, – доложил Мирошниченко.
– Преступники задержаны? – заволновался полковник. – Мой сейф не вскрыт?
Звонивший догадался, что так обеспокоило абонента, по всей вероятности, его деньги еще лежали у Сазонова в сейфе. С трудом сдерживая пульсирующую в висках ненависть, Тарас Поликарпович продолжил доклад:
– Преступники задержаны, эксперты уже на месте, подробности мне неизвестны. Машину за вами уже выслали, можете спускаться.
– Хорошо. Без меня в кабинете ничего не трогать, – приказал полковник и прервал связь.
Злоумышленник все-таки своего добился и жертва клюнула на приманку. Он вернулся к подъезду, открыл входную дверь и, удерживая ее за ручку левой рукой, спрятался за ней. В правой руке он сжимал пистолет Макарова, готовый в любую секунду пустить его в ход. Ждать пришлось недолго, полковник выскочил нараспашку, в гражданской одежде и даже без головного убора, видно, очень торопился. Он с нетерпением озирался по сторонам, то и дело посматривая на часы. Скрип подъездной двери привлек внимание Сазонова и он обернулся. Взгляд расширенных от ужаса глаз застыл на смертоносном отверстии направленного на него ствола.
– Допрыгался? – прозвучал ледяной голос палача.
– Может, договоримся? – взмолился полковник, – Клянусь…
Но закончить он не успел – две пули пробили ему грудь. Антон Герасимович шагнул вперед, но подкосившиеся ноги не выдержали, и он упал вниз лицом. Изо рта потекла тонкая струйка горячей, алой крови.
Яркое пятно медленно расползалось на белом снегу. Остекленевшие глаза закатились.
Картина смерти повергла убийцу в шок. Однако это не помешало ему еще раз выстрелить в голову уже мертвого врага. Только после этого побежал, задыхаясь, и скрылся за углом многоэтажки.
Никогда еще в своей жизни так быстро не бегал он. Даже не заметил, как проскочил несколько соседних домов. Он лихорадочно оглянулся и только теперь, убедившись, что находится на безопасном расстоянии от места преступления, перешел на шаг.
Успокаиваясь, Мирошниченко обнаружил, что до сих пор сжимает в руке оружие. Но было уже темно, а случайных прохожих, к счастью, он не встретил. Все тем же носовым платком Тарас Поликарпович протер пистолет и забросил его в подвал одного из домов через зарешеченное, но без стекла окошко.
Избавившись от орудия убийства, Мирошниченко облегченно вздохнул и вышел на центральную улицу. Пересек ее, направляясь к небольшой автостоянке, где припарковал свой автомобиль.
Убийца как раз выруливал со стоянки, когда мимо с оглушительным воем сирен пронеслись машины скорой помощи и милиции. Перед глазами промелькнул красный крест на белом
«Не маленький, должен понимать, что своя рубашка ближе к телу». Этой поговоркой он как бы хотел оправдаться перед самим собой.
Далее в голове наступил сплошной сумбур. В беспорядочном хаосе одна мысль наскакивала на другую, которую уже стремилась вытеснить третья. Если бы его позже спросили, о чем он думал в тот отрезок времени, пока добирался от города до дома, он бы и под пыткой не смог вспомнить.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Семья Казаковых-Кожевниковых жила в мире и согласии. Испытания, отведенные им судьбой, только закалили и укрепили их отношения, и острота взаимных чувств не притупилась. Алексей по-прежнему страстно любил жену и относился к ней, как к божеству. Светлана отвечала ему тем же и оба в подрастающей дочери души не чаяли. Они дружили с семьей Ахметзяновых и с Виктором Гушиным, который тоже перебрался на новое место жительства и снял однокомнатную квартиру.
О деньгах Казаковы как-то не задумывались. Светлану такое положение устраивало, она конечно догадывалась, что такие деньга честным трудом не заработаешь, но никогда не задавала мужу вопросов.
У семейной четы существовал негласный договор: каждый отвечает за свое и обязанности тоже распределились сами собой. Последние годы Атаман криминальным бизнесом не занимался, жил исключительно на былые сбережения, которых у него хватило на долгое время.
Но однажды привыкнув жить на широкую ногу, трудно вновь научиться экономить и вернуться к простому и нормальному образу жизни законопослушного гражданина. Деньги имеют одно немаловажное свойство: если они не приносят доход, то тают на глазах, что и произошло с капиталом Алексея.
По законам страны, в которой жил Атаман, иметь крупный капитал и тем более вкладывать его в дело категорически запрещалось. Поэтому для богатого человека, – а богатство мало кто наживал законно, – рано или поздно конец был один. Пришло время Атаману, Диксону и Тюленю собраться вместе, чтобы решить, что делать дальше, где брать деньги.
– Выявить какого-нибудь толстосума и грабануть, – не задумываясь предложил Виктор.
– Не забывай, что мы с Маратом находимся во всесоюзном розыске, имеем детей и жен, поэтому я лично по-глупому рисковать не собираюсь, – высказался Алексей.
– Разве мало мы рисковали? – стоял на своем Гущин.
– Я считаю, что Атаман прав, – вмешался в беседу Марат. – Сегодня мы несем ответственность не только за себя, но и за семьи, а если менты застукают нас за горячим делом – пятнашка обеспечена. Но и сидеть на бобах нет смысла. Нужно что-то придумать. Но что? – и он умолк.
– Ты как-то рассказывал про своего тренера, что ему платили цыгане и барыги, – вновь заговорил Алексей. – Вот это настоящая и постоянная прибыль. А главное, что те, кто сами с законом не в ладах, в милицию жаловаться не побегут. Им легче потерять часть дохода, чем лишиться всего.