Превратности судьбы. Часть I

Анисов Михаил

– Верно мыслишь, только не думаешь ли ты, что цыгане и барыги уже давно сидят под крылышком местных авторитетов и исправно вносят дань, – усмехнулся Марат.

– Мы должны создать свою сеть, с кого можно будет снимать оброк. – Атаман чуть привстал, протянул руку и сорвал с дерева яблоко. Мужчины расположились в его саду.

– Дельное предложение. Но где искать кандидатов? – задумался Диксон. Тюлень уже вообще в разговор не вступал. Он, обычно, сморозив сначала глупость, умолкал и больше слушал. Собеседникам он безоговорочно доверял, а

сам был годен лишь как исполнитель.

– Не встречал ни одного честного работника торговли, – подал очередную мысль Алексей, откусывая еще кислое яблоко.

– Думаешь собирать на них компромат и шантажировать? – сразу уловил Марат суть затеи.

– Точно! Возьмем руководителя одной из баз и установим за ним постоянную слежку, – пояснил свою идею Атаман.

Первой жертвой они выбрали директора мебельной базы Семена Давидовича Лейзировича, пожилого мужчину, худого и высокого, с узким лицом, продолговатым носом с горбинкой и большими, серыми и умными глазами.

Компаньоны отслеживали грузовые машины, выезжающие с территории базы, которые развозили товар по государственным торговым точкам. Некоторые же водители ездили «налево» и отвозили одну стенку или набор мягкой мебели покупателям.

Больше недели зацепиться было практически не за что, но непрерывное наблюдение в конце концов дало ожидаемый результат. Отслеживая одну из машин с закрытой будкой, на которой крупными буквами красовалась надпись «МЕБЕЛЬ», Атаман и Диксон выявили частный дом на окраине города, куда сгружался дефицитный «левый» товар.

– Скорее всего дело обстоит так: руководство базы отдает сюда дефицит. Эти продают дороже госцены и наваром делятся, – рассудил Алексей.

– Не исключено, что часть товара вообще считается списанной, – добавил Марат, уверенный, что они на верном пути.

– Как бы там ни было, но здесь не государственная распродажа мебели, – подчеркнул главное Атаман. – Будем следить за объявлениями в местных газетах.

И через неделю появилось такое объявление: «Срочно продаю румынскую жилую комнату». Адрес был указан тот, что и предполагал Атаман. Теперь и за частным домом установили надзор, к которому подключился Тюлень с фотоаппаратом. Он запечатлял на пленке все интересующие моменты, удобно расположившись на чердаке дома, куда забирался ранним утром. Хозяева и не подозревали присутствие лазутчика на собственной территории. Атаман же аккуратно заносил в блокнот адреса покупателей.

Со временем и материала накопилось столько, что стоило его передать в органы ОБХСС, и кое-кому моментально светило небо в клеточку. Компания в очередной раз собралась у Атамана для обсуждения имеющейся информации.

– Барыг мы уже можем прижать к ногтю, но Лейзирович пока не запятнал себя, – сказал Диксон. – А то, что мебель с его базы, еще ни о чем не говорит. В махинациях может быть замешан любой руководящий работник.

– Может, – согласился Атаман. – Но вряд ли левый товар, да еще в таких количествах, уходит без ведома директора.

– По-моему,

нужно сначала потрясти барыг, оснований больше, чем достаточно, а они уже помогут нам выйти на хитрого еврея, – неожиданно предложил Виктор, чем очень удивил собеседников, потому что, чуть ли не впервые, в его словах заключался смысл.

– Надо же! – даже присвистнул Диксон.

– В любом случае, других вариантов у нас нет, – и Алексей поощрительно хлопнул Тюленя по плечу.

Удачно распродав очередную партию товара, Мешковы подсчитывали барыши. Артемий Геннадиевич, сидя за столом, раскладывал деньги на три кучки: одна для внесения в кассу базы, другая – доля их семьи, а третья предназначалась родственнику, который и был директором базы.

– Хорошо прокрутились! – воскликнул Артемий Геннадиевич, мужчина крепкого телосложения, лет сорока пяти на вид.

– Еще бы! – отозвался его сын Никита, уткнувшись в телевизор. Парню недавно исполнилось двадцать два года, он тоже выглядел крепышом, но был похлипче отца. – Почти все ушло по двойной цене.

– Да! – мечтательно произнес отец. – Денег куры не клюют, а вот развернуться на них мы как следует не можем.

Его размышления прервал стук в закрытые ставни.

– Кого это еще в такое время принесла нелегкая? – сказал он, накрывая деньги развернутой газетой.

– Пойду посмотрю, – поднялся сын.

– Сиди, я сама, – остановила его мать, заглянувшая в комнату.

Вскоре она вернулась в сопровождении незнакомого мужчины, спортивного телосложения.

– Кого ты привела, мать? – и Артемий Геннадиевич с недоумением уставился на непрошеного гостя.

– Сказал, что ему необходимо видеть хозяина по весьма срочному делу. – Варвара Валерьевна непроизвольно пожала плечами, перебирая руками передник.

– Алексей Леонидович, – представился припозднившийся гость.

– Очень приятно, – хозяин тоже представился. Затем обратился к сыну: – Никита оставь нас наедине. Товарищ, наверное, от Семена Давидовича, – и он остановил на Атамане взгляд своих подозрительных глаз.

– Нет, я не от Лейзировича, – опроверг посетитель предположение Мешкова. – Но по делу, которое его тоже касается.

Заинтригованный Артемий Геннадиевич пригласил гостя расположиться на диване и спросил:

– Тогда, чем обязан?

По его суетливым движениям Алексей понял, что хозяина начинало одолевать беспокойство.

– Меня интересует набор румынской мебели, – дружелюбно улыбнулся Алексей.

– Жилая комната? – вырвалось у Артемия Геннадиевича и даже как-то слетело напряжение.

– Вот-вот, – подтвердил визитер.

– Если мне не изменяет память: вы упомянули о знакомстве с Семеном Давидовичем. Значит здесь вы по его рекомендации? – Было непонятно: спрашивал или утверждал хозяин, поэтому Атаман благоразумно промолчал.

Истолковав молчание собеседника по-своему, Мешков продолжил.

– К сожалению, румынской мебели уже нет, но скоро должны завезти югославскую.