Презерватив для убийства
Шрифт:
Не подвел, казалось, и Слон. Копав в переделку, гнусно подстроенную сыскарями, он догадался заявить, что нуждается в адвокате, и перепуганные прокурорским надзором менты вынуждены были предоставить ему свидание с защитником. А дальше все было донельзя просто — гонорар этот адвокат получал уже у бригадира.
Размышляя о своей нелегкой жизни, Борис чуть не проглядел вошедшего. Это был невысокий, но крепкий парень, несмотря на жаркую погоду, одетый в рубашку с галстуком и пиджак. Но по тому, как он вошел в бар «Анка» — излюбленное место отдыха бригадира, — можно было понять, что это тоже один из завсегдатаев.
Сев за столик к Борису, парень велел живо подскочившей официантке, чтобы она принесла ему чего-нибудь холодного попить. Бригадир сразу понял — «браток» его порадовать ничем не может. Хотел бы — безусловно. Ибо все, кому выпадала честь работать на Бориса, поняли давно: шефа лучше не огорчать. Особенно, если причиной огорчения стали твоя же собственная нерасторопность и наглое игнорирование предписаний бригадира.
— Ну, чем порадуешь, Гриня? — спросил Борис вошедшего.
— Облом, начальник, — ответил тот. — Погорел наш наркоша.
— Его прихватили?
— Да. Мы, как было сказано, «пасли» этот подъезд весь вечер. Слышали издали все три выстрела. Потом, минут через пятнадцать, подъехали менты. Еще минут десять прошло, смотрим — тащат.
— Что, он сам идти не мог?
— Немного ногами перебирал, но без помощи не дошел бы. Мы все их сообщения записали: говорили, что обычный наркоман. Я думаю, этот бывший опер не дурак, чтобы сразу кричать: «Киллеры! Заказуха!» Нападение, как нападение, так часто бывает.
— Где сейчас наркоман?
Гриня пакостно хихикнул:
— В краю бесконечной оттяжки. Мы ему впрыснули такую дозу, какую ты и рекомендовал. И сработало. Он еще днем был не жилец. Потом мы выяснили, через нашего сержанта в отделении, его дальнейшую судьбу. Он отбросил копыта уже через два часа. За это время менты смогли вытрясти из него лишь имя. Он даже фамилию сказать им не успел, так закайфовал.
— Сыскарь оставил заявление?
— Да. Самое обычное. Иду домой, никого не трогаю, нападает гражданин со «стволом». Гражданина скучиваю, потом звоню в родную милицию. И никаких киллеров не упомянул. Мол, такой у меня подъезд: что ни площадка, то заморочка.
Борис призадумался. Его новый враг хотел остаться в тени. По крайней мере, не старался вовлечь в их маленькую войну силы правопорядка. Может, у бывшего опера самого рыльце в пушку? А может, он хочет справиться сам? И подготовил ему, Борису, такие сюрпризы, с которыми милицию знакомить не стоит…
— Шеф, — неуверенно спросил Гриня, — может, с ним договориться? Для начала послать еще одну голубиную голову и в клюв положить сто баксов… — бандит рассмеялся, восхищенный собственной идеей. — А потом позвонить и прямо сказать: мужик, давай договоримся. Берешь бабки и про нас забываешь. Когда же он расслабится, можно будет наехать. Даже баксы вернем.
— Он бывший опер. И сейчас хочет не просто отработать деньги, а сводит счеты за погибшего товарища. С таким можно договориться, только если он будет пристегнут вот к этой батарее.
— Тогда надо его поскорее пристегнуть, — подпер-жал бригадира Гриня. — Без всяких наркоманов, а про-' сто — поехать и взять.
— Не хочу тебя обижать, — усмехнулся Борис, — но просто вы его не возьмете. И знаешь, дружище, чего я особенно побаиваюсь? Чтобы он, случаем, не взял кого-нибудь из вас. Пацаны вы все крутые, спорить не буду. Но Слон тоже был крутым пацаном. А язычок у него оказался на гнилой привязи. Сразу порвалась.
Гриня постарался выразить возмущение: как это так, не верить в самых близких и надежных друганов! Борис его успокоил:
— Не суетись. Кто знает, может, и я бы у него раскололся. Наши фантазии дальше утюга не идут, а у оперов — квалификация.
— Значит, его надо просто замочить. Сразу из нескольких стволов!.. — начал горячиться Гриня, но бригадир оборвал его:
— Ты, кажется, в натуре, пытаешься меня подставить, — зашипел Борис. — Мало того, что из-за вас я засветился во Франции, так еще с одним простым сыскарем разобраться не можете. И вообще, забудьте, наконец, про «волыны». Давай, лучше, организуй пацанов, пусть они по голове ему настучат где-нибудь у родной парадной — пусть после менты разбираются, что за малолетки-беспредельщики проломили дядечке башку. А еще лучше, сами против него работать пока не будем. Если же и будем, то лишь под моим непосредственным руководством. Пока же надо осмотреть его квартиру. У бывших ментов старая привычка: самые важные вещи хранить не в офисе, а дома. Может быть, и повезет — узнаем, что он уже накопал.
— Лады. Посмотрим.
— Нет. Вам самим смотреть не надо. Это же не окраина, а старый дом. Тут всякие дяди Саши и тети Маши знают друг друга и, чуть что, сразу звонят в ментовку. А нам, с нашими большими делами, лопухнуться в квартире все равно, как наступить в собачье дерьмо. В квартиру вы не пойдете. Найдите пару сообразительных бомжар, с хорошими навыками. Объясните им, что они должны искать и что — унести. Обещай им сотни три баксов и всю добычу. Квартира не под сигнализацией, это я уже проверил. И не забудь объяснить бомжам: если их захватят, то они полезли в квартиру исключительно по своей инициативе. Иначе, или их забьют менты, или в «Крестах» им не выжить. Сами бомжей этих только издали подстрахуйте. Хотя ты и сам умный, сообразишь, что к чему. Главное — думай и действуй.
— Хорошо, — согласился Гриня. — Подумаю.
— Да, кстати, пусть кто-нибудь, кто посообразительней, посидит в парадной этого агентства, — вдруг вспомнил Борис. — Подключится к телефонной линии, да послушает немного. Глядишь, что и получится из этого…
Через некоторое время сообразительный бригадирский «браток» передал пацанам, что сегодня некий Иванов собирается вечером отдыхать от работы и пойдет с подругой развлекаться в Эрмитажный театр.
Гриня радостно сообщил Борису, что лучшего случая, чтобы настучать сыскарю по голове, не представится. Но, оборвав своего подручного в пиджаке и галстуке, собирающегося лично заняться «телкой», бригадир, вспомнив свою Катю, прошипел:
— Гриня, я ведь уже говорил однажды: бабу не трогать! Если они будут вдвоем — ее только придержать. А с сыскарем этим решить все вопросы, повторяю: все! Чтобы больше с ним заморочек не было. И безо всяких «иду на вы» — главное сам знаешь…
— Куда-куда мне идти? — недоуменно хлопая белесыми ресницами, переспросил Гриня.
— Это так древние говорили, — уже миролюбиво разъяснил Борис. — Значит: готовься, сейчас нападать буду. Учиться лучше в школе надо было. Глядишь, уже сам бы и бригадиры вышел.