Прежде всего вейла
Шрифт:
Сигнальные чары, установленные на Логове, предупредили о появлении партнера, и он... ладно, себе лгать нехорошо, он сразу же поспешил туда.
И только несколькими часами позже, когда их тела, казалось, насытились друг другом, Люциус наконец-то получил рассказ о том, что на самом деле произошло с появлением Блэка. Он, конечно же, уже успел хорошенько расспросить Драко, но тот не знал слишком многого, чтобы его информация могла оказаться полезной. Люциус тоже был изумлен правдой о настоящем предателе Поттеров, потому что Северус всегда говорил, что не понимает, как эта трусливая крыса вообще попала в Гриффиндор. Они вместе раз за разом возвращались к тому, что Дамблдор так близко подобрался к тайне Северуса, а ведь казалось,
– Не думаю, что Альбус использует это против меня, - успокаивающе говорил Северус.
– Но только из-за незнания, что речь идет обо мне!
– Поскольку за почти четырнадцать лет он не интересовался не то что твоей личностью, а даже вопросом вейла я или нет, думаю, он продолжит выбранную линию поведения!
– До тех пор, пока ему эти факты не понадобятся, - мрачно проворчал Люциус.
– Так это знание ему уже послужило, ведь именно поэтому я способен был шпионить за Волдеморта для него! Не думаю, что он заподозрил, что второй из нас из Пожирателей, хотя и видит их повсюду. Скорее всего он должен думать, что я просто превентивно защищаю возлюбленного, то есть тебя, в том числе и от Волдеморта...
Люциуса сказанное не убедило, но Северус, каждый день общаясь с Дамблдором, знал его лучше - и потому, за недостатком доказательств обратного, пришлось согласиться с мнением партнера.
Несколькими днями позже Северус, готовивший Перцовое зелье, застыл - ему показалось, что метка отозвалась легким покалыванием. Но ведь это могло оказаться просто сквозняком?
В свою очередь Люциус, забиравший в Министерстве билеты на финал чемпионата мира по квиддичу, почувствовал аналогичное покалывание. На матч он должен был взять Нарциссу, не Северуса, о чем очень жалел, но приходилось поддерживать имидж образцовой семьи, а в этом случае следовало показываться в обществе вместе с женой и сыном.
Еще несколько дней спустя они начали тревожиться - обе метки снова проявили себя неприятными ощущениями. А внешне метки не изменились - прежний цвет, четкие очертания, но... Мужчины начали подозревать худшее. И их опасения усилились, когда в Мэнор прилетела узнаваемая сова.
«Малфой.
Наконец мы покажем всем, что наш господин не умер.
Наконец-то мы начнем действовать так, что после своего возвращения наш господин будет доволен нами!
У нас множество разнообразных идей, и на чемпионате мы снова покажем свою силу!
Надеемся на твое присутствие среди нас после матча.
А. и А. КЭРРОУ»
Люциус поддался волне неистового гнева и вскоре пергамент превратился в бесформенный ком. Нет! Неужели все снова начинается? И сколько же еще заставит себя ждать его второй партнер?! И удастся ли с этим мальчишкой, когда ему исполнится шестнадцать, достигнуть такого же взаимопонимания, как с Северусом? Эти вопросы не прекращали преследовать его. Во всяком случае в одном можно было быть точно уверенным - этот подросток созреет быстрее своих сверстников. Вейла сделает для этого все!
На следующий день аналогичное послание пришло и в дом на Паучьем Тупике, Северусу. Нужно было составить план будущего сражения. Оба партнера решили предупредить Дамблдора - у директора все еще оставалось достаточно влияния в Министерстве, чтобы по его рекомендации на матче присутствовало достаточно авроров. Может быть в этом случае хотя бы некоторых Пожирателей арестуют? Конечно, нужно было, чтобы сам Люциус не попался, но это не так уж трудно. Они так же решили, что Люциус сообщит об этом Нарциссе - в конце-концов, если она будет с ними, это несколько упростило
Но почему Кэрроу так уверены в возвращении Лорда? Метка-то не потемнела!
Глава 7. Кубок Огня
Чемпионат мира проходил довольно поздно, в августе, и билеты на финал оказались достаточно дорогими. Северус, чтобы уклониться от участия в мероприятии, долженствующем последовать после матча, сослался на проблемы на профессорском посту, приближающееся поступление новых учеников и невероятную нехватку денежных средств. В свою очередь Люциус во время семейного обеда в Мэноре проявил сдержанную радость перед вопросительно посмотревшими на него Нарциссой и Драко. Он даже повторил, позволив голосу окраситься нотами триумфа:
– Ты наконец-то сможешь увидеть защитников Чистоты Крови в деле, Драко!
– Это меня заранее радует, отец, - отозвался его сын, широко улыбаясь под одобрительным взглядом матери.
– Жаль, что Беллы тут нет, она была бы просто счастлива от того, как ее племянник гордится породой, чистокровностью и происхождением, - колко сказала Нарцисса.
– Если она когда-нибудь выйдет из Азкабана, ей придется научиться сдерживать свою импульсивность, - отозвался Люциус.
Драко знал о Пожирателях Смерти, в том числе и о Волдеморте и своей тете Беллатрикс. Люциус начал разъяснения довольно рано, когда его сыну было около восьми лет, и к настоящему времени Драко прекрасно понимал тонкость игры отца. Он уже давно не путался. В Логове Люциус был для него папой, а сам мальчик прекрасно понимал, что не стоит делить людей по происхождению, не стоит презирать грязнокровок и полукровок, не стоит превозносить чистокровок.
– Все просто, Драко, - отмечал Люциус, - если ты станешь судить людей не по их делам, а по чистоте их крови, то что ты станешь делать, если твой партнер окажется нечистокровным? Или даже, хотя я искренне не желаю тебе этого, вообще магглом? Да, мне больше нравится общаться с чистокровными - просто потому, что мы воспитаны на одних и тех же жизненных ценностях, у нас одинаковое понимание реалий магического мира, и поэтому у нас достаточно точек соприкосновения для поддержания светского разговора. Но советую помнить - твой партнер может и не быть воспитанным в нашей среде, так что для тебя же лучше, чтобы тебя не смутила вероятность рождения его среди магглов!
Драко откровенно скривился от этой возможности, но отбрасывать таскую вероятность не стал. Он был весьма благодарен своему папе, всегда дававшему время обдумать обсуждаемые вопросы и готовому принять его выбор, даже если в результате мальчик обоснованно приходил к иному мнению.
Напротив, в Мэноре ему нельзя было иметь мнения, не совпадающего с отцовским или материнским. Нельзя было даже пытаться опровергать сказанное отцом. Как он только не спятил? Да просто папа подсказал ему одно маленькую хитрость - в Мэноре они давали представление, с самого утра, как только нога опускалась на пол с постели и до момента, когда приходила пора ложиться спать. Они играли истинных Малфоев, и, чтобы роль выглядела достоверно, Люциус в свое время заставил Драко прочесть все написанное об их семье, а так же Малфоями и для Малфоев. А с девятилетнего возраста Драко начал получать от Люциуса утомительные, но очень поучительные задания для эссе. Темы этих работ были разнообразны, но имели одну цель - заставить Драко письменно изложить на пергаменте «правильный» стиль поведения Малфоя для всеобщего обозрения в сравнении с нормальным поведением остальных людей. Чтобы побудить сына к идеальному выполнению заданий, Люциус практиковал эдакие миленькие наказания вроде чтения усыпляющих книг по истории магии с последующим штурмовым опросом, лишения метлы на несколько дней, и даже запрещения на посещение Логова, что для подростка стало самым худшим из наказаний.