Президент в космосе
Шрифт:
«Если бы Интернет мог думать и говорить».
«Наверное, он рассказал бы много интересного», – невольно подумал Владимир.
Собеседница услышала мысль.
«Вы правы, – сказала она, – Иногда мне приходится быть третейским судьей, а иногда притворяться невидимкой».
– Может, представишь меня нашему гостю!
Говорил горбун.
– Можете звать меня Демосфен, – сказал он.
«У него странно шевелятся губы, как у куклы, – подумал человек, – Будто за него кто-то говорит».
«Владимир, я перевожу вам его слова, – сказала девушка, – Он говорит все тем же непонятным вам «бульканьем», но я его прекрасно понимаю и перевожу. Перевожу специально для вас, меня слышите только вы».
«А меня так же переведете для него?»
«Конечно. Хотя вы пока не сказали ни слова».
– Время уходит, – подал голос горбун.
– Что вы от меня хотите? – спросил Владимир.
– Ну наконец-то! – губы чудища шевелились несинхронно со словами и это несказанно раздражало. – Я боялся, что понадобится, как вашего предшественника убеждать, что все это настоящее. Что это не козни «дьявола» и не «рай» – кстати, концепцию «рая» я более менее понял, а вот сущность этого вашего «дьявола» от меня ускользает…
– Значит, вы реальны, – перебил Владимир излияния горбуна, – Но тогда что вы такое?
Чудище помолчало и махнуло рукой на стены вокруг.
– Неужели вид открытого космоса не натолкнул вас на мысль?
– Хотите сказать, вы инопланетяне?
– Строго говоря, для меня инопланетянин – вы. Но да, вы правы. Мы жители разных планет.
– Звучит, как абсурд, – хмыкнул Владимир.
– Наверное, – согласился инопланетянин Демосфен, – Не имею представления. Моя раса одна из первых вышла в космос. И мы стояли у истоков мирового сообщества. Поэтому на нас не выходили представители более развитой цивилизации и мне незнакома глубина культурного шока от такой встречи.
«Перевожу на понятный вам язык, – прокомментировал женский голос, – Он говорит про Галактическое сообщество. Хотя процессы на вашей планете несколько схожи. Только отстают».
***
– Вы сказали что-то про тысячи лет. Столько лет вашей цивилизации? Или вам самому?
«Он улыбается», – прокомментировал женский голос гримасу инопланетянина.
– Значит, вы бессмертны? – спросил Владимир.
– Не вполне, – ответил Демосфен, – Я не могу умереть от старости или болезни. Но меня по-прежнему можно убить. Хотя мало что во Вселенной меня убить может.
– А я?
«Я такое не переведу».
Владимир перефразировал:
– Бессмертна вся ваша раса? Или это медицинское достижение?
– Медицинское, – ответил инопланетянин, – Старение – это эволюционный механизм для отбора более выигрышных генетических линий. Когда вид достигает в каком-то смысле совершенства – то этот механизм становится не нужен. Все разумные виды побеждают старость – кто-то технически, кто-то физически. И так же по-разному они пользуются бессмертием – одни бросают все силы на экспансию, другие сводят рождаемость к нулю и самосовершенствуются. Хотя каждая раса выбирает путь немножко отличный от других.
Демосфен на секунду умолк.
– Ваша подруга-переводчик торопит меня, – сказал инопланетянин, – Говорит, что вы вот-вот лопните от любопытства.
– Так точно.
– Ну и напрасно. Я же уже ответил. Вы тоже теперь в некотором роде бессмертны. Вам отменили программу старения, едва вы оказались на моем корабле.
– Спасибо, – сказал человек.
Инопланетянин махнул рукой.
– Не за что, – сказал он, – Мало того, что это делается автоматически, так еще и сугубо для моего удобства. Мне бы не хотелось каждые пятьдесят лет летать на вашу планету и выбирать там нового представителя. Путешествие занимает считанные минуты, но порядочно выматывает.
– Кого вы выбрали на Земле? – не понял Владимир.
– Конечно же! Прошу прощения! Я же до сих пор не сказал! Я был бы весьма благодарен, если бы вы приняли предложение стать представителем своей планеты в Галактическом совете.
Землянин сглотнул.
– А бессмертие – это аванс?
Инопланетянин помолчал.
– Никогда не рассматривал это с такой точки зрения, но если хотите – пусть так. Так вы согласны?
Землянин хмыкнул. Как будто может быть иной ответ, кроме «Конечно, да! Где расписаться?»
***
Дальняя стена гигантского помещения, похожего на стадион, поблекла, стала почти прозрачной. И через такую не до конца исчезнувшую стену начали входить люди.
Не люди, конечно – а инопланетяне.
Кого тут только нет!
Гигантские змеи с четырьмя парами коротких ручонок. Тонконогие, похожие на богомолов, создания. Массивные кентавры с телом бегемота, хотя туловище не вполне человеческое – только его напоминает, да и торчит гуманоидное туловище не там, где у бегемота была бы голова – а в районе задницы.
«Чего только не бывает!»
В метре над полом парили прозрачные стеклянные и непроницаемые металлические цилиндры – самых разных размеров: совсем крохотные и в два человеческих роста.
«Кто без скафандра, тот может дышать кислородом?» – мысленно спросил Владимир у переводчицы.
«Почему вы так решили? В цилиндрах те, кому требуется жидкая среда и определенное освещение, – сказала девушка и тут уже продолжила, – А! Вы думаете, что тоже дышите кислородом?»
«А разве нет?»
«Конечно, нет. То есть – да. Но не сейчас. Кислородная среда была только в стерильной комнате, где вы очнулись».
«Чем же я дышу?»
«Владимир, мы можем обсудить это позже, – сказала девушка, – сейчас начнется заседание. Его принято слушать».
***
– Слово предоставляется Председателю Совета!
Владимир краем глаза заметил, как подобрался Демосфен. Тонкие ручонки замерли на уровне отсутствующего пупка, плечи горбуна как могли встали прямо.