Презумпция виновности
Шрифт:
— Тайны никакой нет, но все равно скажи — зачем она тебе?
— Хочу пообщаться с предшественницей. Перенять опыт, так сказать.
— У неё опыт такой, что загребешься перенимать. Лерки сейчас нет не только в городе, но и в стране.
Интересно…
— Когда и куда она уехала? — все равно это ничего не значит, Софья и не сомневалась, что сделала она все чужими руками, не пачкая своих.
— Насколько знаю, на Гоа с новым любовником. Это ты у нас бессребреница, а Лера — профессиональная содержанка и за красивые глаза ни с кем не спит.
—
— Ну, зачем же так резко, на панели она не стоит, но красиво жить любит. Тоже работа, как ни крути, — окончание получилось неожиданно философским. — Все-таки думаешь, что зверька она презентовала?
— Есть такое подозрение, — как ни странно, факт того, что Валерия была любовницей Даниила, злил намного больше, чем все остальное.
— У меня это не подозрение, а почти уверенность, — Димка остановился возле её подъезда, как-то разом утратив дурашливость и став неожиданно серьезным. — Если есть, что сказать, говори, я брату не передам.
— И с чего такая милость?
— Ты же далеко не дура, видишь, как он к тебе относится. И я вижу. Сколько вы там друг возле друга будете хоровод водить, не мое дело, но я тебе уже говорил, что, кроме Танюхи с Машкой, из родственников у меня только он.
— Помню. Сразу после этого ты начал меня душить.
— Ну, извини, надо было убедиться, что ты поняла. Поэтому покайся, пока его нет, быстренько со всем разберемся.
— Дим, я ценю твою заботу, но ты не батюшка, чтобы грехи отпускать. И вот с о своими личными проблемами я как-нибудь справлюсь, — Соня наклонилась, пытаясь найти туфли под ногами.
— Он знает, что твое имя ненастоящее, — Димка внимательно следил за её реакцией. Но кроме того, что девушка на секунду замерла, перед тем, как начать обуваться, ничего не заметил.
— Даже так… — ни отрицать, ни соглашаться она не собиралась, пусть расценивает её ответ, как хочет. Но было очень неприятно вот так выяснить, что в твоем прошлом настолько сосредоточенно ковырялись.
— Я поначалу хотел с тобой серьезно поговорить по этому поводу, а потом понял, то Данька прав — ты-то тут явно ни при чем. Сколько было, когда из Таджикистана вывезли — лет семь?
Вообще-то меньше, но опять-таки, говорить она не спешила, только приподняла бровь, предлагая продолжить.
— Ты, конечно, психанешь, это понятно, бесит, когда вот так лезут в твою жизнь, но если выбирать между безопасностью брата и твоей истерикой, я всегда выберу то, что будет лучше для него. И этот разговор тоже останется между нами. Хотя, если хочешь, можешь рассказать, воля хозяйская.
— Скажи, даже если бы у меня были тайны, с чего мне делиться именно с тобой? Назвать нас друзьями нельзя, даже приятельство под большим вопросом. А родственные связи половым путем не передаются, так что я не считаю тебя кем-то вроде брата.
— Потому что я не желаю тебе зла.
— Но ты зациклен на собственном брате и вполне можешь, действуя исключительно из лучших побуждений, просто
— Могу, — странно, но он совершенно не разозлился. — Молодец, что понимаешь это.
— Тогда какого черта лезешь ко мне с проповедями? — а вот Соню он из себя вывел. Мало ей привычки Дана держать все под контролем и лезть туда, куда никто не просил, так ещё теперь и его младший братец приколебался с теми же порывами.
— Потому что следующие несколько недель предстоят очень непростыми, — мужчина тяжело вздохнул и поморщился, как от зубной боли. — У Даньки будут не то, чтобы проблемы, но…
— Неприятности? — она тоже притушила эмоции, внимательно приглядываясь к собеседнику. Не похоже, чтобы он врал.
— Можно и так сказать. Если бы не это, я бы к тебе не полез, разбирайтесь между собой сами. Но сейчас не распоряжаюсь, а просто прошу — в это время не дергай его, ладно? Потом, когда все кончится, хоть на кулак себе его нервы наматывай, но в ближайшие дней двадцать постарайся ни во что не ввязываться и не отвлекать.
Кто бы знал, как ей хотелось послать и его, и эти советы. Но Соня сдержалась. Наверное, интуитивно понимала, что он говорит правду. И как отвлекает, когда в такие моменты близкие люди что-то требуют или пытаются выяснить отношения, тоже знала.
— Насколько все серьезно? — хотя и понимала, что это явление для них если не рядовое, то вполне привычное, но все равно в районе солнечного сплетения как-то неприятно похолодело.
— Вполне серьезно, но не критично. Через похожее уже проходили и не раз, так что не переживай. Но, сама понимаешь…
— Понимаю. Я могу как-то помочь? — когда он удивленно на неё посмотрел, Соня легко пожала плечами и пояснила. — Меня считают неплохим юристом, если понадобится помощь…
— Я понял, просто не ожидал. Вроде, пока не надо. Но если возникнет необходимость, дам знать, — он вышел из машины, чтобы открыть ей дверь. — Не против, если поднимусь с тобой?
— Я-то нет, а вот своей жене сам объяснять будешь, — Маркевич постаралась вернуться к прежнему тону.
— Надо же, а я почти поверил, что у нас с тобой взаимопонимание… — Димка поставил внедорожник на сигнализацию.
— Оно у нас есть, ты не доверяешь мне, я — тебе. Полная идиллия, — она подождала, пока он пропустит её в тамбур подъезда.
— Тоже верно. Кстати, твоя машина нашлась.
— Правда? — единственная хорошая новость за этот день только насторожила ещё больше. Вроде, и замечательно, но какой-то подвох она все равно чуяла.
— Угу, — Дмитрий протянул руки, предлагая отдать ему ключи. Соня только закатила глаза от этого самоуправства, но спорить не стала — все-таки упрямство у них семейное. А чем быстрее они закончат с кочеванием по квартирам, тем скорее Софья останется одна и сможет нормально все обдумать. — Она сейчас у полицаев, потом наши посмотрят, сразу поставят новую сигналку. Ты же после покупки машины её не сменила, оставила ту, которая шла в комплектации?