Презумпция виновности
Шрифт:
Интересно, а тут хорошая звукоизоляция? По идее, должна быть отличной. Потому что не хочется ставить в известность всех обитателей дома, насколько ей было хорошо…
— Очень хорошая, это же тир.
Твою мать, она что, уже вслух думает?!
Это насторожило Соню намного больше всего, даже того, что, как известно, отличный секс сродни наркотику, и у неё есть все шансы получить зависимость.
— Чего ты прыгаешь? Улягся, — Дан, устроившийся спиной на полу, немного передвинул
— Может, пора вставать? — хотя как раз этого не хотелось. Придерживающие её ладони медленно и осторожно скользили по спине, поглаживая кончиками пальцев гладкую кожу. Замирая на изгибе поясницы и быстро пробегаясь по трогательно выступающим позвонкам. Или слегка щекоча бока, спускаясь по лопаткам.
— Ты куда-то торопишься? — вот его это совершенно не устраивало. Хотелось, чтобы и после того, как последняя дрожь удовольствия потихоньку затихает, и наваливается приятная усталость, Соня не закрывалась.
— Разговор двух старых евреев…
— Все мы немного евреи и немного татары, — Даниил все-таки потихоньку дотащил её до своего лица. — Но не так, чтобы особо старые.
— Тоже верно, — девушка не стала смотреть ему в глаза. Если уж нет выбора, лучше прикрыть веки и прижаться лбом к плечу.
— Что тебя так напрягает?
— Эта публичность, — Соня, несмотря на свое решение, подняла голову и, положив на его грудь перекрещенные кисти, устроилась на них подбородком. — Я ненавижу, когда за мной наблюдают. Чувство чужого взгляда, буравящего спину. А здесь… — она не закончила, только вздохнула и поджала губы.
— Я понял. Но это меры безопасности. Иногда лучше быть на виду, но живым и невредимым, чем…
Только сейчас Соня заметила, что здесь есть эхо. Наверное, раньше было просто не до того. Оно было тем же наблюдателем, только более скрытным. И одна из ламп, если внимательно присмотреться, не ровно горит, а иногда начинает мелко вздрагивать, как от сквозняка.
— И я тебя понимаю, но остаться здесь не могу. И вообще… Это все хорошо. Даже более того, потрясающе. Но…
— Но?
— Я не собираюсь становиться содержанкой. Просто психологически не смогу. У меня есть профессия, своя жизнь, мечты, в конце концов. И просидеть какое-то время в золотой клетке в ожидании, когда у тебя появится возможность и желание уделить мне время, в них не входит.
— Я разве предлагал тебе секс на коммерческой основе? — сторона, в которую уходила беседа, ему совершенно не нравилась. Но им нужно поговорить, иначе кто-то один может наделать глупостей. И было подозрение, что им окажется он сам. Ведь чего проще — запереть её здесь. Правда, тогда его не спасет никакая охрана и собственные навыки. Потому что такого отношения к себе Соня не потерпит и, скорее всего, при первом же удобном случае удавит во сне.
—
— Может, так и правильно? Помнится, Суханову ты доверяла, — его снова окатило волной злости на того, кто был у Золотца до него. Теперь она стала ещё сильнее и какой-то горячей.
А вот Соню, похоже, от его слов пробрал озноб. Во всяком случае, девушка как-то зябко повела плечами, словно замерзла. И уже более решительно попыталась встать.
— Совершенно верно. Спасибо, что напомнил.
Но встать он ей не позволил. Не то, чтобы удерживал силой, просто чуть напряг руки, прекрасно понимая, что она не сможет выбраться. Золотце, хоть и сильная для своих размеров, но с ним и рядом не стоит. От этого искушение стало только сильнее.
— Ты же понимаешь, что я могу тебя просто не отпустить? — он положил ладонь ей на затылок, пригибая Соню к своему лицу. Видя, как расширяются зрачки, в которых было его крошечные отражения, и немного учащается дыхание. — Оставить здесь. Вряд ли кто-то будет тебя искать.
— Можешь, — девушка изо всех сил старалась не показать, что сейчас ей стало страшно. Было в выражении его лица и глазах что-то такое, отчего появлялось ощущение ледяного сквозняка. Ведь он, действительно, может. Полноправный хозяин на этом острове, которому не возразят. Мало ли тут, по соседству, камер, в которых она ещё не побывала… — Но будет ли тебе интересно с той, которая вообще не реагирует на слова? С "бревном" в постели?
— Я сумею тебя расшевелить, — его пальцы снова начали ласково поглаживать тонкую спину, словно они просто мимо ворковали после секса.
— Возможно. Но ни уважения, ни удовольствия тебе это не принесет. Я стану настолько послушной, что осточертею тебе за три дня.
Даниил прикрыл глаза и опустился затылком на пол. Она права, ему не нужна её бледная копия. Потому что хочет он её — дерзкую и иногда язвительную. Умную, расчетливую, осторожную. Вот при виде такой Сони у него челюсти сводило от желания поцеловать, удержать, добиться ответа. На кой черт ему послушное Золотце?!
— Шторм продлится ещё дня два. Потом я сам отвезу тебя туда, куда скажешь.
— Спасибо, — девушка перестала упираться ладонями в его грудь, пытаясь вырваться из захвата, и легла щекой на плечо. Совсем рядом, дразнясь, показывал язык Полоз. Но почему-то у неё не возникло желания ответить тем же. Да и вообще ощущения были странные. С одной стороны — бешеное облегчение и радость. Потому что Соня не врала, она просто не вынесет такой жизни. А с другой — непонятное раздражение и досада. Вот только на что именно, понять было трудно…