При реках Вавилонских

Демилль Нельсон

– Понял насчет реки, «ноль второй». А вот другой вариант отпадает. Слишком близко.

Кан схватил Беккера за плечо и тряхнул.

– Вы даже не слушаете, черт бы вас побрал! – прокричал он на английском, их родном языке. – Я починил эту гребаную установку! – Ему нравились некоторые словечки, эквивалента которым не было в иврите. – Заводите эту драную пташку и давайте сваливать отсюда к чертовой матери!

Беккер справился с изумлением за пару секунд:

– Починил?

– Починил. Починил.

Может быть, подумал

Кан.

Пальцы Беккера уже лежали на тумблере зажигания ВЭУ. Напряжение в аккумуляторах было, вероятно, уже недостаточным, чтобы запустить установку, но попробовать стоило. Он щелкнул тумблером и посмотрел на панель, напрягая слух, надеясь услышать за взрывами и шумом ветра знакомое гудение. Нет, ничего. Беккер погасил все огни. Ну же! Стоявший у него за спиной Кан тоже не сводил глаз с приборов, следя за температурной шкалой. Если бы только стрелка сдвинулась хоть чуть-чуть… Но стрелка упрямо и неколебимо стояла на месте.

Беккер попробовал свою излюбленную хитрость:

– Господи, ну еще один раз. Только один раз.

Но и это не помогло.

34

Два огромных грузовых самолета «Си-130» шли на небольшой высоте над западной пустыней. Они вылетели из Израиля раньше «Ф-14», но при скорости пятьсот восемьдесят пять километров в час полет занял почти два часа.

Король Иордании быстро откликнулся на просьбу Израиля предоставить воздушный коридор до иракской границы. А вот добиться согласия Ирака на пропуск невооруженных грузовых самолетов удалось только после того, как правительство восточного соседа Иордании было поставлено перед фактом присутствия израильских истребителей в его воздушном пространстве. Альтернатива сводилась к тому, чтобы не пустить «Си-130» и столкнуться с неприятной необходимостью объяснять, как «Ф-14» сумели беспрепятственно забраться так далеко от границы.

После долгих телефонных переговоров, в ходе которых звучали весьма грозные обещания, Багдад согласился с тем, что обе страны проводят совместную операцию, по окончании которой премьер-министр Израиля и президент Ирака выступят с согласованным заявлением. Для придания видимости достоверности этому заявлению Багдад выслал вверх по реке небольшой отряд из Хашимии и привел в состояние боевой готовности гарнизон в Хиллахе, хотя оба правительства прекрасно понимали, что рассчитывать на помощь этих войск не приходится.

Несколько офицеров, а также гражданские специалисты аэродромной службы выехали на автомобиле из Хиллаха в направлении Вавилона. На дороге Хиллах – Багдад, южнее того места, где приземлился «конкорд», они перекрыли движение и установили сигнальные огни для обозначения шоссе. Другая группа, перебравшись через Евфрат на моторной лодке, осветила посадочную полосу на равнине. Израильтяне вполне могли обойтись без всех этих услуг, но все же присутствие иракских военнослужащих значительно сокращало возможный риск.

Иракцы внесли свой вклад, и Багдаду ничего не оставалось, как ожидать

исхода операции. Военная неудача израильтян стала бы трагедией и для некоторых кругов в Ираке, тогда как их успех мог бы быть объяснен, в том числе и его участием. При любом исходе Багдад ничего не терял. Конечно, его могли осудить некоторые палестинские группировки и, возможно, отдельные арабские правительства, но общее мнение складывалось в пользу гуманитарного сотрудничества. Кроме того, Ирак рассчитывал на благодарность Запада, благодарность, которую впоследствии было бы нетрудно обратить в нечто более конкретное. Учитывая все обстоятельства, Багдад пришел к выводу, что игра стоит свеч. Тем более, что из-за действий Израиля путь назад уже был отрезан.

Увидев обозначавшие дорогу огни, капитан Ишмаэль Блох и лейтенант Эфраим Герцель, пилотировавшие первый «Си-130», сбавили газ и повернули влево. Три истребителя, обеспечивавшие безопасность посадки, пристроились рядом.

Грузовой самолет, как и предписывалось инструкцией, быстро снизился.

Сидевшие в салоне пятьдесят израильских коммандос подтянули ремни, готовясь к неизбежному в условиях экстренной посадки толчку. Кроме коммандос, в салоне находились два джипа, на одном из которых было установлено 106-миллиметровое безоткатное орудие, а на другом спаренный пулемет.

Врачи и медсестры еще раз проверили передвижную операционную установку.

Капитан Блох бросил взгляд на приборы. Потом повернулся к лейтенанту Герцелю:

– Когда мы бросали монетку, выбирая, где садиться, в поле или на дороге, и я выиграл, почему ты ничего не сказал?

Громадный грузовой самолет словно завис в нескольких метрах над полотном шоссе. Блох старался удержать машину над дорогой, между сигнальными огнями, но сильный боковой ветер сносил ее влево. Блох попытался сманеврировать, и самолет качнуло.

Герцель не сводил глаз с приборной доски:

– Я подумал, что ты выбрал дорогу, потому что предпочитаешь трудности.

Подумав, Блох решил немного приподняться, но в этот момент ветер внезапно стих, и капитан резко отжал штурвал.

Колеса ударились о щебеночно-асфальтовое покрытие, и машина задрожала. Ветер снова качнул «Си-130» влево, а когда Блох попытался выровнять самолет, транспортник понесло по дороге.

– Трудности – это моя жена. Трудности – это моя подружка. Зачем мне дополнительные?

Он включил реверсивную тягу и налег на тормоза. Рев двигателей и скрежет колес заставили сидевших в салоне заткнуть уши.

Герцель выглянул в боковой иллюминатор. Как раз в этот момент самолет делал поворот, и лейтенант увидел, что они сделали с шоссе.

– Иззи, поаккуратнее! – крикнул он. – Нам же еще взлетать.

– Какое, к черту, взлетать! – огрызнулся Блох. – Вот закончим здесь и покатим прямо в Багдад.

В свете посадочных огней мелькали стоявшие вдоль дороги с большими интервалами иракские грузовики. Некоторые из солдат махали руками, и летчики помахали им в ответ.