Причина моей смерти
Шрифт:
– Ну что ты все ворчишь? Гости заждались, - она потащила меня в зал, где я работал обезьянкой в цирке. Жесткий воротник натер шею, тщательно выбритые щеки горели, от душного запаха цветов мутило. «Как на похоронах. На моих похоронах».
Сьюзен подошла к отцу. Трудно представить отца и дочь, более непохожих друг на друга. Он – маленький, лысый и кругленький, с бегающими глазами-бусинками и вечно потными ладонями, она – на голову выше, сухая, с вытянутым лицом, как на иконах 15 века. Но он владел половиной восточного побережья, она была его дочерью, а я был ее прихотью, очередной игрушкой.
Я в полном одиночестве стоял в углу, попивая из бокала шампанское, и кожей ощущал липкие взгляды, ползающие по телу. Оценивающие – женщин, насмешливые – мужчин. В зале не было ни одного обладателя брюк, который бы не трахнул мою женушку, исключая детей до шестнадцати и, быть может, ее гребаного папаши. Почему нет? Такое вполне возможно. У них были странные отношения. Вот и сейчас мистер Бергер кружил по залу миссис Каллагер. Его пухлая рука с короткими пальцами скользила по тощей спине, то и дело опускаясь на отсутствующие ягодицы. Он что-то нежно шептал ей прямо в ушко, она смеялась, запрокинув голову. Меня затошнило. Душила галстук-бабочка и ненависть к этой отвратительной парочке. Я в сердцах сорвал с шеи дурацкий атрибут свадебных торжеств. С ненавистью было сложнее.
– Сэмми, зачем ты снял галстук? – бесшумно подкралась супруга, как только стих последний аккорд. Идиотская привычка. Я только недавно приучил себя не вздрагивать.
– Пошли домой, - устало сказал я.
– О, Сэмми, ты хочешь остаться со мной наедине? – ее глаза сверкнули. – В дамской комнате через пять минут, - шепнула она, удаляясь. Меня передернуло. Удивительно, что я до сих пор был на что-то способен. Сьюзен выжимала из меня все соки, заставляя заниматься сексом по несколько раз в день. «Не пойду», - зло подумал я. Меня буравили поросячьи глазки мистера Бергера. Я отвел взгляд и послушно поплелся в уборную, с ужасом думая, что случится, когда мое «орудие» даст осечку.
_________________________________________________________________________
После свадьбы молодожены отбыли на Лазурный берег Франции. Отпуск превратился в еще больший кошмар, чем дома. На свадьбу мистер Бергер подарил дочери пару предприятий, кажется, магазин и казино, я не вникал. Супруга, будь она неладна, возомнила себя бизнес-вумен, наняла помощницу, Карен, подолгу просиживала с ней в кабинете. Помощницу Сьюзен взяла с собой. Это было все равно, что есть постный суп, когда перед тобой исходит соком жареный кусок свинины. Карен была полной противоположностью Сьюзен – невысокая, белокурая, белокожая, пышная, с большой грудью и аппетитными ягодицами. Я захлебывался слюной, сходил с ума, зверел. Занимаясь сексом с супругой, представлял на ее месте Карен. Пытка, наваждение, морок. С одной стороны, у меня появилось немного свободного времени, с другой – моя жизнь превратилась в муку. Карен меня дразнила, покачивая тяжелыми грудями в такт движениям. Я сглатывал, неимоверным усилием воли заставлял себя отвести взгляд. С ностальгией вспоминал Льюиса и был готов преподнести на подносе свои яйца. Патологически ревнивая и завистливая Сьюзен настороженно следила за тем, что принадлежит ей. Могла ущипнуть меня за задницу, чтобы увидела Карен, заставляла заниматься сексом, когда помощница была в соседней комнате. Не услышать крики жены мог разве что глухой. Я превратился в некое подобие комнатной собачки. Нет, собачка была в более выигрышном положении. Она хотя бы могла гулять. Я – нет. В свободное от «работы» время Сьюзен таскала меня по салонам, магазинам и гостям. Закармливала опостылевшим сексом и сплетнями. «Помнишь мистера Постера? Ну, этого рыжего пузатого урода с молоденькой женой? Нет? Ну, как ты можешь не помнить? Они же были на нашей свадьбе. Так вот, представляешь, такой скандал. Его супругу застукали с молодым любовником. Можешь себе представить?» Я кивал, закатывал глаза, охал. Мечтал сжать эту жилистую шею руками и давить, давить, пока костлявые ноги не застучат о пол. Но перед глазами каждый раз вставало розовое лицо мистера Бергера.
Карен приходила днем, и у меня не было ни малейшего шанса шепнуть ей пару слов. Но здесь, в Каннах. Я не мог уснуть ночами, думая о том, что помощница лежит в соседней комнате.
В ту ночь мне не спалось, разыгралась буря, молнии рвали черный бархат неба, ветер безжалостно трепал верхушки пальм. Сьюзен нанюхалась кокаина и мирно спала, набираясь сил после яростного секса. В комнате было душно. Я выскользнул на балкон. На другом конце, подставив дождю лицо, стояла Карен. Ветер развевал белокурые волосы, вспышки молний подсвечивали соблазнительные изгибы. Я затаил дыхание, бесшумно подкрался к этой трепетной лани, боясь спугнуть.
– Не спится?
– Душно.
Она провела рукой от шеи к груди. Я озверел. Одним прыжком очутился возле Карен, схватил ее в объятия, припал жаждущими губами к белой шее. Мне хотелось мять, рвать это мягкое, податливое тело.
Она тихо смеялась, не отвергая, но и не отдавая ласк.
– Уже поздно, - она меня решительно оттолкнула, когда я почти добрался губами до вожделенных бутонов сосков. Из моей груди вырвался рык. Я бы ее не отпустил, если бы из спальни не раздался сонный голос Сьюзен.
– Сэмми, ты где? – Я был готов растерзать эту курицу.
– Кажется, тебе пора - Карен насмешливо улыбнулась и скрылась в своей комнате, закрыв за собой врата рая.
– Сэмми, сделай мне массаж, спина болит. – Я разминал птичьи косточки, мечтая раскрошить каждую в порошок.
Карен избегала меня, ускользая каждый раз, когда я оказывался поблизости. Однажды я видел, как она шла по пляжу в купальнике. Я чуть не проглотил язык. Каждая часть двигалась самостоятельно, независимо от хозяйки. В присутствии Карен я терял рассудок. Что же делать? Что делать? Эта мысль не давала мне покоя ни днем, ни ночью. Придумал. Как же я не догадался раньше? У Сьюзен были проблемы со сном, иногда она принимала снотворное. Когда Сьюзен с Карен в очередной раз заперлись в кабинете, я достал пачку таблеток, тщательно растолок и добавил к кокаину. Не мог дождаться, когда Сьюзен ляжет в постель и закончит все свои обязательные приготовления. Пока она что-то щебетала, намазывая толстым слоем крема тонкую, желтую кожу (как будто крем способен сотворить чудо), я изнывал. В этот вечер я трудился над женой, как никогда прежде. Наконец, она исторгла из тощей груди стон и угомонилась. Я не смог заставить себя убедиться, что она заснула достаточно крепко. Опрометью бросился на балкон. Подергал ручку спальни Карен. Закрыто. Черт. Подергал сильнее. Никакого результата. Шторы плотно задернуты. Прислушался. Ни звука. Ну, нет, так просто я не сдамся. Постучал. Никакого эффекта. Я выскочил в коридор. Дернул ручку. Заперто. Черт. Постучал. Тишина. Я стиснул зубы, шумно втянул в себя воздух. Постучал громче. Заколотил кулаком в дверь. Открыла перепуганная Карен.
– Сумасшедший, ты же ее разбудишь.
Я схватил ее на руки, бросил на кровать, задрал на ней тонкую ночную сорочку. О, Боже. Я еще никогда не испытывал такого яростного желания, брюки в паху туго натянулись. Я впился губами в розовые бутоны сосков, венчающие два белых холмика. Карен тихо застонала. Музыка для истосковавшегося тела. Я освободился от брюк.
– Достаточно, - холодно сказала Карен, сдвинув бедра.
– Что? – я хлопал глазами, на меня словно вылили галлон холодной воды.
– Я сказала, хватит.
– Это что, шутка? – я попытался раздвинуть бедра ногами, в паху пульсировало.
Карен со всего маху ударила меня ладонью по лицу.
– Ах ты, сука, - я схватился руками за колени, попытался силой раздвинуть ноги.
Внезапная боль обожгла плечо. От неожиданности я вскрикнул. Эта гадина укусила меня.
– Убирайся, - прошипела она или я завизжу.
Я приплелся к себе в комнату, как побитый пес, у которого отобрали лакомую косточку. Хотелось выть на луну. Чтобы охладить горящее лицо, я вышел на балкон. Но липкая средиземноморская жара не дарила прохлады. В растрепанных чувствах я лег рядом с мирно сопящей Сьюзен, и пролежал без сна до самого утра.
– Откуда у тебя такой синяк? – на плече багровел укус Карен.
– Вышел на балкон и задел плечом косяк, - соврал я жене. – Как спала?
– Как младенец, - она широко зевнула, улыбнулась, обнажив длинные, как клавиши пианино зубы. – Иди сюда.
Следующим вечером все повторилось. Сьюзен уснула. Я снова вышел на балкон и дернул ручку двери в спальню Карен. Заперто. Кто бы сомневался? От нечего делать я решил окунуться. Лунная дорожка убегала далеко в чернильную гладь воды. Теплый после дневной жары песок ласкал ступни, ласковый прибой лизал ноги. Я нырнул, поплыл. Вода была теплее парного молока, над головой одиноко желтел круглый диск луны. Я услышал легкий всплеск. Обернулся. Никого. Показалось? Снова всплеск. Из воды, отплевываясь, показалась Карен.