Причуды Харухи Судзумии
Шрифт:
При чём тут я! Разве не ваша «Корпорация» этим занимается? Вот и делайте что-нибудь!
— Что касается этого инцидента, Судзумия-сан, похоже, неосознанно сдерживала себя, и следов появления закрытых реальностей пока не видно. Просто по-человечески, пожалуйста — помирись с ней завтра. Это моя личная просьба.
С кем я мирюсь — это моё личное дело. К тому же, нельзя так просто взять и помириться, только потому, что тебя попросили.
— Кстати, нам стоит подумать о том, что делать с теми элементами реальности, которые она изменила.
Коидзуми
— Чего тут думать, пускай творит, что хочет.
— Конечно, куда как просто. Но всякий раз, как Судзумия-сан что-нибудь выдумывает, меняется наша действительность. Ведь так всегда и происходит, верно?
Картины опустошающих бесцветный мир синих гигантов всплыли у меня в голове.
— Всякий раз, как Судзумия-сан генерирует очередную безумную идею, нам приходится иметь с нею дело. Наша задача в том, чтобы придумать, как вогнать её в колею.
Я вспомнил и летающие красные шарики. Неторопливо шагая, Коидзуми доверительно говорил:
— Фактически мы — успокоительное для Судзумии-сан, стабилизаторы её разума.
— Ну… это ведь ваши дела, да?
— Твои тоже.
Бывший загадочный новичок улыбнулся мне своей вечной улыбкой:
— Мы отвечаем за то, что происходит в закрытых реальностях, а ты — за то, что случается в обычном мире, поскольку ты единственный, кто может поддерживать ментальное состояние Судзумии-сан стабильным, и предотвращать появление закрытых реальностей. Благодаря тебе, последние шесть месяцев мне реже приходилось браться за работу. Наверное, я должен как следует тебя благодарить.
— Не стоит.
— Правда? Тогда сэкономлю целую речь.
Когда мы спустились с холма, и повернули на центральный проспект, Коидзуми опять нарушил молчание:
— Кстати, я хотел бы сводить тебя кое-куда, кое-что показать.
— А может, я не хотел бы?
— Это недолго. К тому же, тебе совсем ничего не придётся там делать. Разумеется, я тебя не в закрытую реальность опять приглашаю.
Коидзуми неожиданно поднял руку, и перед нами остановилось знакомое чёрное такси.
— Вернёмся к разговору, — произнёс Коидзуми, откинувшись на чёрное сиденье такси, пока я разглядывал затылок водителя.
— Происшествия с тобой и Судзумией-сан теперь уже стали для нас обычным делом. Я и все остальные члены бригады привыкли предотвращать неподконтрольные выходки Судзумии-сан, вызывая их на себя.
— Ужас какой.
— Наверное! Но я не уверен, сколько вся эта система протянет. Всё-таки именно стабильность и повторение одного и того же Судзумия-сан ненавидит больше всего.
А по-моему она сейчас куда как довольна. Коидзуми улыбнулся безмятежной улыбкой, и сказал:
— Нам нужно придумать, как удерживать неподконтрольные выходки Судзумии-сан внутри вселенной фильма.
Чтобы стать бейсболистом, нужно много бегать и тренировать удар; если хочешь стать мастером го или сёги, можно начать с изучения
Когда её останавливаешь, она злится, и эти проклятые бесцветные миры множатся как сумасшедшие, но если всё время позволять ей делать что вздумается, её мечты будут понемногу воплощаться в реальность.
Как ни посмотри, выходят одни крайности. Неужели нельзя быть хоть немного сдержанней? Ооох… Имей она понятие о сдержанности, её звали бы не Харухи Судзумией.
Пейзаж за окном машины стал слегка зеленее, поскольку такси свернуло на извилистую горную дорогу. Я сразу же всё понял. Именно по этой дороге мы вчера проезжали на автобусе.
Немного спустя такси остановилось на пустой стоянке, в основном, используемой посетителями местного алтаря. Это здесь вчера Харухи зверствовала, стреляя по голубям и местному священнику из пистолета. И вот опять этот алтарь. Странно, кстати — сегодня воскресенье… как-то безлюдно здесь для воскресенья.
Выйдя первым из такси, Коидзуми сказал:
— Ты ещё не забыл слова, которые произнесла вчера Судзумия-сан?
Да как, по-твоему, я могу помнить всю ту ерунду, что из неё хлещет с утра до вечера?
— Ты вспомнишь, когда мы подойдём туда, к алтарю, я имею в виду, — и Коидзуми добавил:
— Там так с сегодняшнего утра.
Мы ступили на вымощенные камнями ступеньки. Вчера мы тоже взбиралисть по этой лестнице. Наверху должна быть большая арка, а за ней каменная дорожка к самому алтарю. Там ещё куча голубей пасётся…
— …
Я потерял дар речи.
Действительно, вся дорожка была сплошь покрыта голубями, птицы двигались, поклёвывали что-то на земле, и поверхность шевелилась, как живой ковёр, но я сильно сомневался, что это были те же самые голуби, которых мы видели вчера.
Потому, что перья каждого, от первого до последнего, голубя, были белоснежно белыми.
— …Что-то перекрасило голубей?
…За одну ночь.
— Это самые обычные голубиные перья, голуби с такими выросли. Они не перекрашены, они не выцвели — это их естественный цвет.
Может, кто-то притащил сюда кучу белых голубей, и подменил ими тех, что были здесь раньше?
— Да как такое возможно? И кому это понадобилось?
Я просто предлагаю версию. Конечно-конечно, я уже знаю правильный ответ, но мне не очень-то хочется его озвучивать.
Вчера Харухи сказала:
— Если можно, голубей лучше сделать белыми, но, наверное, тут придётся не привередничать.
Похоже, она всё-таки спривередничала!
— Именно. Скорее всего, изменения были внесены Судзумией-сан подсознательно. Слава богу, что был небольшой зазор около дня длиной, пока они не вступили в силу.