Причуды Харухи Судзумии
Шрифт:
Харухина эгоистичность не вчера начала проявляться — по-моему, у неё это врождённое. Лет через пятьсот, наверное, будут слагать легенды о том, как с рождения она ставила вселенную с ног на голову, и составлять цитатники её самых бессмысленных высказываний. А, ладно.
Не знаю как так вышло, но Цуруя-сан, кажется, прекрасно ладила с Харухи, поскольку они, взявшись за руки, шагали впереди нашей процессии, распевая «18 Till I Die» Брайана Адамса. Я тащился позади, стыдясь знакомства с ними.
Злая волшебница Нагато молча шагала за ними хвостом, сопровождаемая Коидзуми, оператором-осветителем
— А вот и пришли! Это мой дом! — воскликнула Цуруя-сан, остановившись около дверей усадьбы. Даже дом у неё был под стать голосу — такой же чудной. Прошу прощения, я имел в виду — экстравагантный. Целиком его отсюда было не видать, так что размеры оценить я не мог, но того, что было видно, вполне достаточно для меня, чтобы считать его огромным. Я оглянулся, но вокруг не было видно ни одного другого здания, так что до ближайших соседей, наверное, идти было прилично. Усадьбу окружала высокая каменная стена, как у старинных самурайских особняков. Ничего себе, каким же криминалом можно заработать на такой домик?
— Давайте-давайте, не стойте, заходите!
Харухи и Нагато, похоже, не имевшие никакого представления о правилах приличия, уже были внутри, чувствуя себя как дома. Асахина-сан, наверное, уже бывала здесь, поскольку не проявляла особого благоговения, пока Цуруя-сан тащила её внутрь.
— Какой красивый дом в старом стиле. Какая превосходная планировка. Вот, значит, как выглядят будущие памятники архитектуры? Прекрасный образчик современного исскуства, — торжественно сказал Коидзуми с кирпичным лицом. Ты чего, торговлей домами подрабатывал?
Мы прошли сквозь бескрайнюю прихожую, настолько большую, что в ней вполне можно было бы играть в бейсбол. Отправив Асахину-сан в душ, Цуруя-сан повела нас в свою комнату.
Моя каморка в сравнении с этим помещением была бы домиком для котёнка. Мы оказались в огромной комнате, декорированной в традиционном японском стиле. Комната была такой широкой, что я даже не знал, где и усесться, но, кажется, такие сомнения мучали лишь меня одного. Нагато, Коидзуми и даже Харухи ничего не волновало.
— Отличная комната. Тут можно даже уличные сцены снимать. Итак, решено, это будет комната Коидзуми-куна. Будем снимать здесь сцену более близкого знакомства Коидзуми-куна и Микуру-тян.
Харухи уселась на диванную подушку, и осмотрела комнату через сложенный из пальцев квадратик. Обстановка в жилище Цуруи-сан была скромной: обычная японская спальня с одними татами и обогревателем.
Я, беря пример с Нагато, уселся на колени, но уже через три минуты мне стало невмоготу так сидеть, и я бросил. Харухи, с самого начала сидевшая, скрестив ноги, что-то прошептала Цуруе-сан на ухо.
— Хи-хи! Вот это здорово! Минуточку!
Цуруя-сан покинула комнату, громко и весело хихикая.
Я вот всё думаю,
Через несколько минут Цуруя-сан вернулась. В качестве подарка с собой она притащила Асахину-сан, да не обычную Асахину-сан, а Асахину-сан только что из ванной. На ней мешком висело то, что, вероятно, было чересчур длинной футболкой Цуруи-сан. А точнее говоря, всё, что на ней было — это указанная футболка.
— Ах… Пппрощу прощения за задержку, — произнесла Асахина-сан, ярко краснея и прячась за спиной Цуруи-сан. Её волосы всё ещё были мокрыми. Неловко поёживаясь, она прокралась в комнату и уселась на пол. Рукава и полы футболки были ей настолько длинны, что точнее было бы сказать, будто она носила не футболку, а платье. Это только усиливало её обаяние. Контактная линза в правом глазу, которую она забыла вынуть, по прежнему мерцала серебряным, отчего мне стало слегка тревожно. Впрочем, никакими лучами или волнами она больше стрелять была не должна, так что я успокоил себя. С удовольствием бы поместил Нагато, до сих пор сидевшую в своей шляпе со скрещенными ногами, в синтоистский храм, и там поклонялся бы ей с утра до вечера.
— Пожалуйста, — Цуруя-сан поставила на татами поднос с несколькими стаканами, полными оранжевого напитка. Асахина-сан, взяв у Цуруи-сан стакан, махом проглотила половину жидкости. Она, наверное, потеряла много воды, бегая сегодня в поте лица.
Я с благодарностью наслаждался фруктовым соком, тогда как Харухи выпила свой одним глотком, и, гоняя кубики льда в стакане, сказала:
— Ну, раз собрались, так давайте снимать!
И тотчас же, так и не отдохнув, мы принялись за съёмки следующей сцены:
Коидзуми внёс в комнату притворявшуюся спящейАсахину-сан. Там почему-то уже был расстелен матрац. Коидзуми медленно опустил Асахину-сан, и внимательно уставился на её лицо.
Асахина-сан ярко покраснела, её ресницы беспрерывно трепетали. Коидзуми медленно и очень осторожно накрыл беззащитную Асахину-сан одеялом, и уселся рядом, сложив руки.
— Мм… — пробормотала во сне Асахина. Коидзуми заулыбался, наблюдая за ней.
Нагато, которой, наверное, не надо было появляться, сидела позади нас с Цуруей-сан, потягивая сок через соломинку. Глядя в окошко обозревателя, я слегка приблизил изображение лица спящей Асахины. Поскольку Харухи не давала никаких указаний, я мог позволить себе дать волю собственному воображению. Впрочем, Харухи то и дело командовала двум актёрам:
— Микуру-тян, потихоньку просыпаешься и не торопясь повторяешь что я тебе сказала.
— Мм…
Потихоньку открыв глаза, Асахина-сан уставилась на Коидзуми со странным теплом во взгляде.
— Проснулась? — спросил Коидзуми.
— Да… Где я…?
— У меня дома.
Асахина-сан кое-как оторвала голову от матраца и села. Она казалась заметно разгорячённой, пристально оглядываясь вокруг, и оттого выглядела особенно соблазнительно. Играет она так, что ли?
— Сп…спасибо…