Приданое лохматой обезьяны
Шрифт:
Никита притянул Нику к себе и зашептал ей на ухо:
– Тонька одному мужику досадила. Он рассказал… Ладно, тебе это знать не надо. Здорово мамашка его достала! Умрет она, нам квартира и деньги достанутся.
Ника испугалась. Да, она сама желала, чтобы Антонина Михайловна долго не задерживалась на этом свете. Но одно дело – проклинать противную скандальную тетку, и совсем другое – убить ее.
– Не надо! – пискнула Малышева.
– Почему? – спокойно спросил Никита.
– Нехорошо это, – ответила Ника. – Поймают – посадят.
– Менты не захотят разбираться
– Откажись, – ныла Ника, – мне страшно.
– Футболисты не плачут! – провозгласил свой любимый лозунг Никита. – Поздно, мне аванс дали. Триста евро. Пошли гулять.
Никита был нежадным – сводил любимую в кино, а потом купил два мобильных телефона и симки с самым дешевым тарифом.
– Когда ты ее будешь… того? – поинтересовалась Ника, когда они вернулись в гараж и освоили новые сотовые.
– Скоро, – сообщил кавалер.
– Ой, не надо… – начала новый раунд уговоров Ника.
– Самому плохо! Когда с тем мужиком говорил, все круто выглядело, а сейчас как-то страшно. Нехорошо мне… Лучше заткнись! – обозлился юноша. – Мне Тоньки с нравоучениями хватит.
– Ты меня не купил, поэтому не командуй, – огрызнулась Малышева.
Слово за слово, молодые люди поругались, и Ника убежала. Девушка обиделась на Никиту и решила выдержать паузу. Она не посылала ему эсэмэсок и твердо намеревалась не звонить милому. Малышева отлично знала: только дай слабину, разреши себя назвать дурой, проглоти обиду, и в следующий раз Никита распустит руки. Ника с пеленок жила в бараке и навидалась «семейного счастья»…
– Идиотки кругом, – излагала она мне сейчас свои жизненные принципы. – Муж ей нос сломает, а она уроду утром водку на опохмел выставляет. Со мной это не пройдет. Первая на поклон не потороплюсь. Мы с Никитой и раньше ругались, больше недели он никогда не выдерживал, прибегал с шоколадкой. Мне и в голову не приходило, что он… ну… короче, что и правда убьет мать.
– Когда ты встречалась с Кирилловым в последний раз? – спросила я.
– Пять дней назад, – отрапортовала Ника. – Чесслово! Можете проверить.
– Мне это удастся? – усомнилась я. – Ты прогуливаешь занятия, вот здесь сомнений нет. В классном журнале против фамилии Малышева сплошные значки отсутствия.
Ника опустила глаза.
– Я записалась в школу стриптиза. Могу дать адрес. Я там с утра до ночи по ускоренной программе занималась. Вчера сдала экзамен, меня в клуб взяли, начну деньги зарабатывать.
– А медучилище? – удивилась я.
– За фигом мне оно? – пожала плечами Ника.
– Стоило ходить, чтобы бросить… – неодобрительно покачала я головой. – Все-таки надо получить профессию. Мне в свое время не удалось закончить институт, и я очень жалею об этом.
– И че потом? Делать за копейки клизмы старухам? – фыркнула Ника. – Не для меня это. В медучилище я пошла, чтобы мать родительских прав не лишили. Есть у нас одна падла в коридоре, шипела мне в спину: «Скоро избавимся от тебя, заберут от родительницы в приют». В школе учителя на меня когти точили, пришлось в училище устраиваться, чтобы претензий не было. Я за партой сижу, мама – уборщица в супермаркете, она меня воспитывает. Какие приюты? Я давно в стриптиз-класс собиралась, но туда только совершеннолетних берут. Я очень просила, чтобы за три месяца до дня рождения меня оформили.
– Где же ты деньги взяла? – упорствовала я. – Бесплатно уроки танцев не дают.
Но у Ники на все имелся ответ:
– Они в кредит обучают, отработаю выступлениями. В танцклассе много таких. А хотите, тайну открою? Не бойтесь, она хорошая. У меня сегодня в полночь первое выступление. Девчонка, которая мне про стриптиз рассказала и в студию привела, объяснила, что правильная танцовщица за ночь полторы штуки евро имеет. Чаевыми делиться надо, но все равно много остается. Сразу я столько не заработаю, но со временем обрасту постоянными клиентами. Мадонна предупредила: «Главное, не спорь с мужиками, сварливых им дома хватает. В клубе ты зайчик-персик-пупсик-конфетка». Ох, у меня столько планов! Импланты в грудь вставлю, как у Мадонны.
– Кто такая Мадонна? – задала я вопрос.
– Девушка, которая меня к стриптизу приобщила, – важно ответила Ника. – У герлы всегда псевдонимы. Я, например, Миледи. Слушайте! А че с квартирой Кирилловой будет?
Резкая перемена темы меня удивила.
– Понятия не имею. Если не отыщутся наследники, наверное, отойдет государству.
Малышева ударила себя кулаком в грудь.
– Чего их долго разыскивать? Я наследница. Мы с Никитой хотели расписаться. Я ему жена.
– Не уверена, что гражданская супруга имеет права на собственность, – пробормотала я. И схватила оживший сотовый.
На экране высветился номер Юры. Хотите узнать, как к вам на самом деле относится человек? Посмотрите, под каким именем вы записаны в его контактах. Шумаков у меня «Мишка Гамми».
– Приехали. Вы где? – деловито спросил майор.
Как я и предполагала, к гаражам вела дорога, через забор детского сада вновь лезть не пришлось.
Когда мы с Никой дошли до места, откуда начинался длинный ряд гаражей, девушка вдруг сказала:
– Квартира будет моей. Я добьюсь своего! В бараке оставаться не хочу, а на топчан, где Никита умер, больше не лягу. Да и страшно здесь одной. Знаю, как действовать. Рядом с нами жила Светка Волкова, она после смерти любовника его однушку отсудила. Доказала, что вела с ним это… как его…
– Совместное хозяйство, – подсказала я. – Трудный путь. Потребуются показания свидетелей, которые подтвердят, что ты и Кириллов жили как супруги.
Ника вздернула голову и вытащила из кармана связку.
– Никита дал мне ключи от входной двери. Вот видите? Разве постороннему человеку так доверяют? Я могла в любой момент к Кирилловым без разрешения войти!
– Лучше посоветоваться с адвокатом, – вздохнула я.
– Супер! – издевательски кивнула Ника. – Шоколадная идея! Подскажете, где бабки взять?