Приди ко мне во сне
Шрифт:
– Нет, нет. Мне просто надо немного отдохнуть. Всего несколько минут. И все будет в порядке.
– Хорошо, любовь моя. Попросить, чтобы тебе подали обед в каюту? – Он поцеловал место на виске, которое она только что потирала.
– Нет, нет. Увидимся в ресторане.
Оказавшись в каюте, Мери оперлась о дверь и сделала глубокий вдох. Надо же, была на волосок от… Ну что я могу поделать? Как только он ко мне прикасается, весь мой гнев растворяется в воздухе как дым, вся моя решимость рассыпается на мелкие кусочки, а способность мыслить непонятным образом куда-то
И как это возможно – чувствовать себя так чудесно, когда все так не правильно?
Она еще раз глубоко вздохнула.
И почему, несмотря на все неприятности, которые свалились сейчас на мою голову, мне хочется забыть обо всем и броситься к нему в объятия?
Ни на один из вопросов ответа не было.
– Вэлком! – позвала она, горя нетерпением рассказать подруге о своих открытиях в каюте 316. Но в комнате Вэлком никого не было.
Жаль. Мери свалилась на постель. Необходимо обследовать эту каюту более тщательно. Но не одной. Оставим это на время.
Мери нырнула в мягкое бархатное кресло в конце танцевальной площадки, промокая салфеткой лицо. Она уселась и принялась обмахиваться соломенной ковбойской шляпой, одной из многих, которые достал Рэм, бог его знает откуда. Он и сейчас, разумеется, был тут как тут и уже подавал ей бокал холодного лимонада. И черт меня дернул предложить эти танцы. Репетиция, конечно, не убила ее, но вымотала последние силы. Даже Эстер Беррингтон и остальные члены клуба «Золотые годы» выглядели свежее, чем она. Вон как заливается смехом Нонна Крафт. Она разговаривает о чем-то веселом с Уолтером Рашем, которого Рэм тоже снабдил сапогами и шляпой.
– Тебе не жмет, любовь моя? – спросил Рэм, опустившись на колени, чтобы проверить, подходят ли ей эти ковбойские сапоги.
Мери пошевелила пальцами в коже, мягкой, как лайковые перчатки. Сапоги были пошиты как будто на нее. В них было удобнее, чем в мокасинах.
– Все прекрасно. А почему ты спрашиваешь?
– Ты так внимательно просматривала список группы с размерами обуви, что я подумал, может быть, ты хочешь с кем-нибудь обменяться.
Мери насторожилась. Она проверяла размеры обуви совсем не за этим.
– Хм… нет. Мне просто было любопытно.
Ей удалось выяснить, что только трое мужчин в группе носят обувь небольшого размера: Жан-Жак, Уолтер Раш и, как ни странно, Марк.
Она вспомнила, что у того лысого итальянца, который все крутился возле Вэлком, тоже маленькая нога. Но надо иметь в виду также и размер его талии. Он не то что по веревке, но и по лестнице поднимался с трудом.
Подозреваемым номер один по-прежнему оставался египтянин с нависающими веками. Он был небольшого роста и сухого сложения, и, по-видимому, нога у него не должна быть большой. Конечно, на борту может находиться еще двадцать пять или тридцать мужчин с маленькой ногой, включая официантов. Ну, официантов придется сразу исключить из списка.
Надо повнимательнее смотреть на ноги. Может, удастся что-нибудь вычислить.
Продолжая обмахиваться шляпой, Мери встала:
– Я ненадолго схожу в свою каюту.
– Я пойду с тобой. – Рэм поднялся и нежно положил руку на ее талию.
– Я хочу принять душ.
– Ну и прекрасно. Я потру тебе спинку. – Рука Рэма начала медленно кругами гладить ее спину.
Ей сразу стало невообразимо хорошо. Ну почему это так? Его касание, просто обычное слово вдруг нарушали плавность ее дыхания. Его пальцы были источником наслаждения. Спина всегда была ее чувствительным местом, а он, казалось, хорошо знал это. Каждый раз, когда они были вместе, он снимал очередную преграду на своем пути, пробивал в ее обороне еще одну брешь.
– Мери, Рэм! – Нонна прервала ее размышления. – Мы прибываем в Эдфу. Здесь намечена экскурсия в храм Гора.
– Хочешь пойти? – спросил Рэм мягко.
Мери вздохнула. Какой еще храм? Лучше бы ты потер мне спинку. Но видимо, придется идти.
– Я хочу там сделать несколько снимков. Ты не возражаешь?
Мери проглотила последнюю ложечку взбитых сливок с шоколадом и вздохнула. Рэм – а он все это время не отводил от нее взгляда – был буквально захвачен зрелищем, как ее нежный розовый язычок облизывал ложку. Он вспомнил ее язык на своей коже и, забыв, что они находятся в ресторане, что за столом еще шесть человек, коснулся ее губ двумя пальцами.
Он обожал ее чувственные губы, ее нежную кожу, это роскошное тело, которое оживало от его прикосновении. Нет, прежде чем они пристанут в Луксоре, она должна согласиться выйти за него замуж. Немедленно. Все необходимые бумаги уже приготовлены, кольца у него в кармане. Как-то надо ее убедить. И он был уверен, что сделает это.
– Почему ты выглядишь таким возбужденным? – прошептала Мери, возвращая Рэма из мира мечтаний на грешную землю. – Твои пальцы, конечно, очень вкусные, но… хм… – Она показала на его слегка начатый десерт.
Мери думала о том, что скоро она вернется домой и больше никогда его не увидит. И это наполняло ее душу глубокой печалью. Он был удивительным любовником, чудесным воплощением ее мечтаний. Но как и положено всяким мечтаниям, все это скоро кончится.
Сегодня весь день он делал осторожные, и не очень осторожные, заходы насчет женитьбы, но она знала, что брак между ними невозможен.
Экскурсия во время стоянки прошла замечательно. Конные экипажи привезли их к храму Гора. Здесь Мери удалось сделать несколько интересных кадров.
Только мух было много, Рэм даже принес ей откуда-то прут, отгонять их. Мери понравилась черная каменная статуэтка Гора, и он немедленно ее купил, причем заплатил очень дорого. А когда за ними увязался, предлагая свои услуги, маленький большеглазый мальчишка, который напомнил ей Ахмеда из Каира, Рэм одарил и его.
К пароходу они приехали на последнем экипаже и едва успели переодеться к ужину. Мери хотела перед ужином искупаться в бассейне, но Рэм уговорил пойти туда после представления, ночью, когда все будет залито теплым светом луны.