Прием у психотерапевта
Шрифт:
— Сириус Блэк утверждал, что ему позволили держать в камере собаку. Что вы на это скажете?
— Да он сам кобель добрый, но насчет собаки – не знаю, не видел, хотя может быть, какое-то тявканье до меня доносилось. Да, точно кто-то тявкал. Тогда он ныть переставал, наверное, собаку свою успокаивал.
— Понятно. Скажите, мистер Лестрейндж, а как вы перенесли тяготы заключения?
— Нормально, — мужчина пожал плечами. – Меня даже стражи не замечали. Мимо проходили, и все. Хорошо хоть есть давать не забывали. А может, подача еды
— Значит, вас больше всего беспокоит тот факт, что вы всегда находитесь в тени своего старшего брата?
— Нет, к этому я привык, сложно не привыкнуть за тридцать пять-то лет. Меня беспокоит, что меня просто никто не замечает. Вообще никто. Думаете, сложно было пойти к Дамблдору и попросить его записать меня сюда? Да как бы не так. Он долго смотрел на меня, морщил лоб, а потом выдал: «Лестрейндж? Ты решил поменять сторону и начать новую жизнь? Не говори ничего, все равно не поверю. Хотя ты как-то изменился. Ты что, похудел?».
— А вы были раньше полным?
— Я? Я никогда не страдал излишком веса. Рудольфус всегда был невысоким и с брюшком, а я — высоким и стройным. Как нас можно было путать?!
— Но в ежедневнике имя написано правильно, — Кетти снова задумалась над тем, каким образом в ее ежедневнике появляются записи, но тут же тряхнула головой и решила больше не задавать себе этих вопросов, чтобы не сойти с ума. Хотя, может, она давно сошла с ума и это все ей кажется?
— Да потому что я его по буквам Дамблдору диктовал. А он так посмотрел на меня и спросил: «Однофамилец? Не повезло. Тяжело вам у нас, поди, с такой фамилией. Я вас не помню. Что вы заканчивали? Вероятно, Дурмстранг?». Я в Хогвартсе учился! – вскинулся он.
— Да, тяжелый случай, — Кетти с сочувствием посмотрела на мужчину. – Скажите, мистер Лестрейндж, а вы делали попытки донести до вашего окружения, что вы на самом деле брат Рудольфуса, а не он сам?
— Это как?
— А вот так. Пробовали ли вы при обращении к вам, как к Рудольфусу, остановить обращающегося и объяснить, что он ошибается, и на самом деле вы его младший брат Рабастан?
— Думаете, это может помочь? – Лестрейндж сел на кушетку и посмотрел на Кетти с надеждой.
— Думаю, что нужно попробовать. Без этого трудно сказать, поможет или нет.
— Мисс…
— Кроунг, — подсказала Кетти.
— Мисс Кроунг, вы мне действительно помогли, — Рабастан вскочил, подбежал к столу и вывалил на середину горсть золотых монет.
Когда дверь за ним закрылась, Кетти услышала громкий хлопок, как будто лопнула шина. Открыв дверь, она выглянула в коридор. Ее недавнего посетителя не было, хотя коридор был длинным, и он просто не мог так быстро его пройти.
Нахмурившись, Кетти подошла к столу.
— Может, он мне все-таки привиделся, и я сошла с ума? – нервно хихикнула психолог, но монеты на столе доказывали, что клиент к ней действительно приходил. – Теперь через весь город идти, чтобы монеты поменять. Вот
========== Глава 10 ==========
— Здравствуйте, — тихий неуверенный голос заставил Кетти поморщиться.
Она посмотрела на молодого, но какого-то потрепанного мужчину в заплатанном плаще и перевела взгляд на ежедневник. Открыла его и удостоверилась, что запись была на своем месте.
Ремус Люпин с 10.00 до…
Она снова посмотрела на мужчину.
— Здравствуйте, мистер Люпин, проходите, — психолог махнула рукой на кушетку.
Мужчина подозрительно посмотрел на Кетти, потом на кушетку и осторожно примостился на самом краешке.
— Ложитесь и постарайтесь расслабиться. – Кетти вздохнула и села на свой стул, стоящий в изголовье.
— Что, вот прямо в одежде ложиться? – Люпин настороженно разглядывал психолога.
— Ну, можете, конечно, раздеться, но это не обязательно. Я же вас слушать буду, а не рассматривать, — она не удержалась и улыбнулась.
— Я даже не знаю, чем вы можете мне помочь, — промямлил Люпин и, устроившись на кушетке, закрыл глаза.
— Это будет видно по ходу нашей беседы, — Кетти покосилась на блокнот, но, махнув рукой, оставила его лежать на столе. – Итак, пожалуй, начнем. Расскажите мне о себе.
— Что рассказать?
— То, что посчитаете нужным. Таким образом мы попытаемся вычислить вашу проблему, и я помогу вам в ней разобраться.
— Но Альбус Дамблдор не говорил, что мне нужно будет что-то рассказывать, тем более о себе, — Люпин не поворачивался в сторону Кетти, но она заметила, что ноздри его носа слегка затрепетали. Появилось ощущение, что он… принюхивался?
— Вы пришли к психологу. Разговор предполагается изначально, — Кетти вздохнула.
— Я не знал, простите. Значит, я должен что-то рассказать о себе?
— Да, желательно.
— А что все-таки рассказывать?
— Начните со своего детства, — предложила Кетти.
— Детство было как детство, до одного несчастного случая, после которого я понял, что становлюсь одиноким.
— Кто подал вам такую идею? Ваши родители?
— Нет, что вы. Мои родители во всем мне помогали. Они даже вытаскивали меня из-под кровати, когда пришел Альбус Дамблдор и предложил учиться в Хогвартсе.
— Он вас так напугал? – Кетти удивленно посмотрела на Люпина.
— Нет, просто я принял его за це… за санитара, которому поручено отвезти меня в больницу.
— А на это были основания?
— Знаете, лично я считаю, что я сильно болен, — Люпин приподнялся на локтях и посмотрел на Кетти взглядом, в котором отражалась вся скорбь человечества. – Но некоторые личности, вроде этого козла Снейпа, утверждают, что я выдумываю себе проблему, чтобы можно было на вполне законных основаниях начинать себя жалеть.
— А вы себя жалеете? – Как же ей хотелось встретиться со Снейпом. Она готова была поспорить, что он неординарная личность.