Приглашение к греху
Шрифт:
Он усмехнулся:
– Означает ли это «да»?
Она положила руки на его ладони, все еще прикрывавшие ей грудь. Отодвинув их, она расстегнула пуговицу на накидке.
– Это совершенно определенное «да».
– Отлично.
Не прошло и секунды, как он расстегнул накидку и спустил вниз. На этот раз, когда он поцеловал ее, у нее подкосились колени. Губы, рты, языки… Боже, разве можно ожидать от женщины, что она от этого откажется просто потому, что решила остаться незамужней?
Она обвила его шею руками и прижалась к нему,
– Закери, я не знаю, сколько у нас времени.
– До ленча двадцать минут. – Он стал расстегивать пуговицы платья на спине с такой удивительной ловкостью, что у нее перехватило дыхание. – Этого, конечно, мало, но нам придется уложиться.
Когда он стянул с плеч платье и сорочку, она поежилась от легкого летнего ветерка – не от холода, а от предвкушения. Негнущимися пальцами она начала расстегивать его жилет, потом вытащила из брюк полы рубашки. Все это время он говорил правильные слова, разумные и утешительные, – такие, какие она хотела слышать. Однако если это было частью соблазнения, это была напрасная трата времени. Она хотела его, и это было лучшим моментом, чтобы удовлетворить свою страсть.
Он опустился на колени на плед и увлек ее за собой.
– Я хочу, чтобы вы показали мне все, – пробормотала Кэролайн, запустив руки ему под рубашку.
– Дело не в показе, а в ощущениях.
Он еще ниже опустил платье и сорочку и прикоснулся губами к ее груди.
– Понимаю, что вы имеете в виду, – удалось ей сказать.
– Вряд ли. Пока еще не понимаете. Пока.
Он немного отклонился и, спустив платье до талии, остановил свой взгляд на ее обнаженной груди. Потом обхватил каждую грудь ладонью и стал ласкать.
О Боже! Кэролайн всегда считала, что во всем, кроме живописи, она руководствуется умом и логикой, но это ощущение было необычным и вызывало такое желание, что она не знала, сможет ли это вытерпеть. А он взял один сосок губами и стал водить по нему языком.
– О Боже!
Подложив ей руку под спину, он опустил ее на плед. Когда Закери переключил внимание на правую грудь, она выгнула спину и запустила пальцы ему в волосы, чтобы удержать его.
Он приподнялся, но ровно настолько, чтобы стянуть с себя рубашку, а потом снова вернулся к мучительным прикосновениям к ее телу. Ей понравилось водить руками по его голой спине и чувствовать, как напрягаются мускулы. Но когда она попыталась заняться застежкой его брюк, он ее остановил:
– Еще не время.
Он начал тянуть вниз ее платье. Она приподняла бедра, и через минуту он снял платье вместе с сорочкой, а потом и туфли, которые полетели в траву.
Кэролайн лежала голая под тополями и вьющимися розами, а он приподнял за щиколотку ее левую ногу и стал осыпать легкими поцелуями. И пока он так двигался вверх, она извивалась, гладила себя по бедрам и груди и стонала.
Но тут Закери лег на живот, раздвинул ей бедра, а его язык проник внутрь ее. Она вздрогнула.
– Пожалуйста, Закери, я больше не могу терпеть, – тихо говорила она, уже не помня,
– Можешь, – неровным голосом произнес он. Потом он проделал то же самое с ее правой ногой, с той же неторопливостью. Она не понимала, как он может столько терпеть, когда ее тело изнемогало от желания слиться с ним?
Наконец он опять встал на колени и расстегнул брюки. Потом приподнялся и стянул их с себя.
– Вот почему художники лепят скульптуры, – прошептала она, глядя на него широко раскрытыми глазами.
– Я хотел сказать то же самое о тебе, любовь моя, но я тебя благодарю.
Он накрыл ее своим телом и начал осыпать жадными поцелуями горло и грудь.
– Закери, у нас кончается время, – жалобно сказала она.
– В следующий раз мы не будем спешить.
В следующий раз? Она не была уверена, что переживет то, что было сегодня.
– Пожалуйста.
– Подожди, – прошептал он и медленно, очень осторожно – хотя она хотела, чтобы он поторопился, – вошел в нее.
Она почувствовала резкую боль. Удивившись, она закрыла глаза и сосредоточилась на том, что происходит внутри ее, пока он не вошел в нее до конца.
– Господи, – прошептал он. – Да открой же глаза. Она увидела его лицо в нескольких дюймах от своего. А он начал двигать бедрами. Она схватила его за плечи, впившись в них ногтями, и прижала к себе так крепко, как только могла. Ей хотелось большего. Ей хотелось всего.
Ритм его движений ускорился, а напряжение внутри ее все росло и росло, пока не взорвалось, оставив ее опустошенной и беспомощной.
Из его груди тоже вырвался стон, и он упал лицом ей на плечо. Тяжело дыша, она целовала его в ухо, стараясь вспомнить, где они находятся и почему им надо остановиться и одеться. Но она не была готова к тому, чтобы этот дивный момент кончился.
Глава 16
Закери лег, опершись на локоть, и посмотрел на Кэролайн. Кто бы мог подумать, что девственница может быть такой страстной, а его завести так, что он не снял сапоги, а брюки спустил только до колен. Считалось, что девственницы должны быть нервными и застенчивыми, а к этому моменту рыдать, оплакивая свою погубленную репутацию.
Однако Кэролайн провела пальцами по его груди, возможно, для того, чтобы запомнить мускулатуру или еще для чего-нибудь. А потом рука опустилась ниже, и ее прикосновение заставило его подскочить. Ему пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не начать все сначала. При всей своей смелости Кэролайн вряд ли хотела забеременеть.
– Ты должна дать мне передышку, прежде чем мы повторим наш опыт. – Он наклонился и поцеловал ее. – Но сегодня у нас вряд ли будет время, учитывая обстоятельства.
– Это было великолепно, – сказала она, все еще не совсем придя в себя. – А что бы ты сделал по-другому, если бы у тебя было больше времени?
– Ты не удовлетворена?
– Даже очень. Просто ты сказал, что тебе хотелось бы, чтобы у нас было больше времени. Так что бы ты в таком случае сделал?
Закери провел пальцем вокруг соска, наблюдая затем, как он затвердевает.