Приглашение на эшафот. Покрась в черное-2

Март Михаил

Отпуск Толстиков выбил. Но в деле появилась помеха. В редакцию явилась девчонка из прокуратуры. Лихо ребята взялись за дело. Чутье их не подводит и логика тоже. Правильно след взяли. Пусть копошатся пока в Питере. Здесь уже ловить некого, искать нечего. События переносятся в Москву. А там своя прокуратура. И начнется все с начала, по новому заходу. Эх, господа сыщики, трудно вам придется. Потерпите. Скоро вас ждут странные сюрпризы. Таких дел вы еще не распутывали.

Главa III

ПРИГОВОР ОКОНЧАТЕЛЕН, ОБЖАЛОВАНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ

1

Появление в Москве легендарного следователя из Питера обрадовало только начальника следственного отдела городской прокуратуры генерала Колычева. Остальные

приняли гостя холодно. «Своих гениев хватает, чужие нам не нужны». Тем более что делом об убийстве на Мясницкой занималась Задорина, лучшая из лучших. Генерал лично встретил Трифонова на вокзале и привез прямиком в свой кабинет. Вещи полковника отправили домой к Колычеву, так как гость собирался жить у него. Старые друзья, вместе учились, вместе начинали работать. Вся разница лишь в том, что Трифонов уехал в Питер, а Колычев остался в Москве. Один всю жизнь практиковал и не думал о карьере, другой стал генералом и большую часть времени проводил на совещаниях и занимался контролем.

Проходя через приемную, Колычев сказал своей секретарше:

— Наталья Пална, вызовете ко мне Задорину.

Надо сказать, что Трифонов не произвел должного впечатления ни на секретаршу, ни на работников прокуратуры, которые почему-то все оказались в коридоре в момент прибытия питерской легенды. Основания к тому были. Пожилой человек, кепочка шпанистского фасона, видавший виды твидовый пиджачок, рубленое, словно из камня, лицо, да еще прихрамывает на левую ногу! В сочетании с Задориной? Смешно. Они не монтировались.

Ксения Михайловна не заставила себя ждать. Ее представили гостю и предложили сесть. Колычев волновался, как сводня на смотринах. Уж он-то знал характеры обоих и, будь его воля, никогда бы не свел этих господ в одну компанию.

Задорина положила папку на стол, сложила руки и молчала. Трифонов понял, что доклада он не дождется, и начал задавать вопросы.

— Скажите, Ксения Михална, что показало вскрытие?

— В крови убитого обнаружено сильнодействующее психотропное лекарство, парализующее мышечные ткани. На теле есть след от укола. Очевидно, убитому сделали инъекцию, когда тот еще спал. После укола Ткачук уже не мог оказывать сопротивление.

— И вы нашли два паспорта на месте происшествия. Загранпаспорт выписан на имя Льва Цейтлина. Там же лежала вырезка из газеты с фотографией настоящего Цейтлина.

Задорина была поражена. Она редко выказывала свои чувства и всегда держалась спокойно, как хороший игрок в покер. Но тут ее глаза округлились.

— Сейчас мы устанавливаем, из какой газеты был вырезан портрет.

— Из «Криминальной хроники» от двадцать четвертого августа девяносто девятого года.

Трифонов поднял с пола портфель, поставил его себе на колени и достал несколько папок. В одной из них лежал упомянутый номер газеты. Развернув, Трифонов подал ее своей молодой коллеге, дождался, пока она прочтет заметку и передаст материал Колычеву, потом продолжил:

— Эти трое мужчин были убиты летом девяносто восьмого. Эпштейн, Маркин и Цейтлин. Их трупы были обнаружены через год в земле во время прокладки газовых труб. Смерть каждого наступила от огнестрельного ранения в голову. Личности установили, но мотива убийства мы так и не определили. Обычные люди мирных профессий. Между собой не были знакомы. Опустим подробности. Убили их ради паспортов. На паспортах были переклеены фотографии. И с этими паспортами господа Зибиров, Рамазанов и Ткачук получили в ОВИРе загранпаспорта со своими фотографиями и чужими именами. Но это уже были подлинные документы. При таких частых загранкомандировках «липой» решили не пользоваться. Обратите внимание. Все трое по документам евреи. Это давало им возможность без особых трудностей получать израильскую визу. Теперь о целях. Каждый из них знакомился с одинокой женщиной, я имею в виду незамужней, а если быть точным, с вдовой, имеющей маленьких детей. Месяц-два-три ухаживаний, и он делал предложение. Я обобщаю, «он» — это Зибиров, Рамазанов и Ткачук. Вдова соглашалась. После чего жених приглашал ее в Израиль для знакомства с родителями. Набожный человек без согласия и благословения

родителей жениться не может. Невеста собирала вещи, брала с собой детей и выезжала в Иорданию по турпутевке. Почему в Иорданию? Очень просто. Для поездки в эту страну не нужна виза и там очень много лечебных санаториев на берегу Мертвого моря, где принимают матерей с детьми. В Израиль попасть труднее. Нужна виза, и туда не пускают одиноких женщин до тридцати

лет, если у тебя нет приглашения от родственников. Что касается перехода границы из Иордании в Израиль, то для этого есть проводники. Или того проще, для иностранцев устраивают автобусные экскурсии в Иерусалим. Вербовщик, так мы окрестили сопровождающих, едет в Иорданию по отдельной путевке. Попав в Иорданию, женщина и дети исчезают и в Россию уже никогда не возвращаются. Под давлением они составляют доверенность на продажу своих квартир. Возвращаясь, вербовщик продает квартиры и пропадает. Так мы вышли на одно агентство недвижимости, через которое Зибиров продал семнадцать квартир, что соответствует количеству штампов в загранпаспорте. Мы установили таким образом имена семнадцати жертв Зибирова. Характерные черты женщин: все вдовы, не имеющие близких родственников, готовых поднять тревогу. У каждой есть дети в возрасте до трех лет. Один или двое. С момента выезда и по сей день о женщинах ничего не известно.

На некоторое время Трифонов замолчал, давая своей коллеге возможность переварить информацию. Долго ждать не пришлось.

— Понимаю, — тихо сказала она. — Женщин продавали в арабские притоны, а детей вывозили в Израиль, помещали в приюты, а потом передавали европейцам или американцам, ищущим детей для усыновления. Плюс ко всему продавались квартиры.

Такой вид преступной деятельности мне известен. Но все можно делать намного проще. В Интернете сотни агентств вербуют девушек на работу за границей. Обещают хорошие деньги, золотые горы, вывозят их, отбирают паспорта и продают в притоны. Кстати, Израиль — одна из известнейших баз по торговле живым товаром. Там женщин покупают арабы и турки. А детей русских в приютах полно. Тысячи иностранцев усыновляют наших детей здесь. Русские только сдают туда своих, а не берут. Но это отдельная история. Давайте прикинем. За красивую рабыню могут дать до пятнадцати тысяч долларов. За ребенка — до пятидесяти тысяч. Это у нас, а в Израиле дороже. Ребенок — товар, значит, должен быть здоров, красив и без отклонений. Стоимость квартиры колеблется от пятидесяти до ста тысяч долларов. Что может получить вербовщик? Он посредник. Получит не более двадцати процентов от реализации, то есть тридцать тысяч или меньше. Правда, и риск не велик.

— Вы правы, — кивнул Трифонов. — Тут я должен добавить еще одну деталь. Мужья пропавших женщин погибали при невыясненных обстоятельствах за три-четыре месяца до знакомства вдовы с женихом-вербовщиком. Вряд ли вербовщики занимались убийствами их мужей и тех, чьими паспортами они пользовались. Мы имеем дело с преступным кланом, где есть свой отряд киллеров, отряд вербовщиков и те, кто все это организовал, контролирует и поддерживает связи с непосредственными покупателями товара. Это может быть иорданская мафия или израильская, значения не имеет. Нам до них не добраться. Но перекрыть у себя один из источников поставки живого товара мы можем и обязаны. Судите сами об объемах деятельности банды. Один только Зибиров вывез семнадцать женщин и двадцать восемь детей. Вместе с погибшими мужьями на его счету шестьдесят две жертвы. А сколько еще таких Зибировых, Рамазановых и Ткачуков?

— Как я догадываюсь, Александр Иваныч, и Зибиров, и Рамазанов тоже убиты.

— Повешены. Поэтому я здесь. И скажу вам откровенно, Ксения Михална, меня больше интересует сам клан преступников, чем те, кто их казнил.

— Вы глобалист, товарищ полковник. У меня задачи более скромные. Я должна найти убийцу или убийц. Желательно живыми. Если два-три человека взялись уничтожить мафиозную группировку, где есть, как вы говорите, своя команда киллеров, то долго им разорять осиное гнездо не дадут. Их уничтожат. Причем сделают это очень скоро. Мы с вами не знаем следующих жертв. Вот газета, где три фотографии. Все трое убиты. Кто следующий? Вербовщиков должно быть больше. Иначе доходы не оправдают расходы. Будущие рабыни и их дети должны идти потоком. А у нас что получается? На одну семью уходит по семь-восемь месяцев от фиксации, то есть выбора жертвы, до сдачи ее в руки заказчика. Семью находят. Убивают главу семьи, потом обхаживают вдову, уговаривают и вывозят. Это же длительный, кропотливый процесс. Овчинка выделки не стоит. Если этот же процесс поставлен на конвейер, то тогда понятно. Но мы ничего не знаем о вербовщиках, а палачи знают, и руководители банды должны знать, кого еще убьют мстители. А значит, они выставят им ловушки раньше, чем мы доберемся до палачей. Хотелось бы опередить и самим поймать этих разъяренных мстителей. Что вам о них известно?