Приглашение на праздничный ужин

Гарднер Дарлин

— Я не была готова, чтобы ты… — Анна умолкла и резко сказала — Ты сам знаешь, что я имела в виду, сказав «нет».

Он рассмеялся, и она почувствовала, как ее наполняет счастье.

— Дорогая, — сказал он, поворачиваясь к ней, — я ведь никуда не ухожу.

— Вот и хорошо! — откликнулась Анна.

И самый замечательный секс, который когда-либо был у нее в жизни, продолжился, становясь еще лучше.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

По ее обнаженному

бедру скользит мужская рука, продвигаясь все выше и выше.

Анна вздохнула от удовольствия, когда большая теплая ладонь лениво задержалась у нее на пупке и накрыла грудь.

— Ммм, — проворковала она, чувствуя, как набухают и тяжелеют ее груди, а тело наливается жидкой плазмой.

Она видела Коула в эротических снах, но это сновидение обещает быть самым лучшим.

— Проснись, спящая красавица!

Ей нравится низкий чувственный тембр его голоса. Она плотнее сжала веки, цепляясь за сон и не желая покидать чудесную страну грез.

— Я не просыпаюсь, если меня не поцелуют, — пробормотала Анна, и возлюбленный ее снов рассмеялся.

Он целуется так, как должен целоваться мужчина, созданный ее тайными желаниями. У него твердые, но нежные губы, которые знают, как добиться от нее ответа.

Она любит целовать его, любит, когда его горячий влажный рот завладевает ее губами. Все еще не открывая глаз, Анна запустила руки в густые волосы Коула, не желая отпускать его. Несмотря на поцелуй, ей совсем не хочется просыпаться.

Телефонный звонок прервал чудесный сон.

Что-то здесь не так. Это ее сон, ее фантазия. Она не питает особой любви к телефонам, поэтому маловероятно, что ей пришло в голову вставить его в сон.

Особенно в таком волнующем месте.

Несмотря на то, что Коул снова целует ее, телефон не прекращает звонить.

Черт! Ей придется проснуться Анна разочарованно надула губы и открыла глаза. Солнечный свет, просачивающийся сквозь жалюзи, был ослепительно ярким. Он резал ей глаза, освещая комнату, которая ночью была такой темной. Совсем близко Анна увидела Коула, который нежно смотрел на нее. Темная щетина появилась у него на подбородке, волосы были взлохмачены, губы влажные, словно от поцелуев.

— Доброе утро, — сказал он.

Его мускулистая, поросшая волосами грудь была обнажена. Из-под скомканной простыни виднелось голое бедро. Наготу Анны также скрывала простыня.

Внезапно на нее нахлынули воспоминания о прошлой ночи, и ее голову сжало так, словно она попала в тиски. Значит, интимная утренняя интерлюдия с Коулом вовсе не была сном. Она была продолжением предыдущей ночи, когда практически по ее настоянию он занимался с ней любовью.

Телефон зазвонил вновь, но Коул не обратил на него внимания. Скользнув пальцем по ее щеке и губам, он подложил руку ей под голову, приглашая придвинуться к нему.

Анна не поддалась легкому

нажиму его руки, разрываясь между желанием и необходимостью осмыслить то, что происходит между ними.

Прошлой ночью, когда ее оборона ослабла, она уступила непреодолимому влечению своего тела. Но где-то в глубине души ей кажется, что у нее есть причина не вступать с Коулом в связь. Очень веская причина. Его рука принялась ласкать ее бедро. Если бы только вспомнить, какая это причина!

— Анна? — окликнул ее Коул, и в его голосе прозвучал вопрос. Она едва расслышала свое имя в настойчивом звоне телефона.

По его взгляду Анна поняла, что ее колебание привело Коула в замешательство. Ведь их игра уже зашла так далеко. Она сама была озадачена, потому что ей больше всего хотелось послать условности ко всем чертям и провести утро, занимаясь любовью; Его рука передвинулась на ее грудь, и сопротивление Анны начало ослабевать.

Она вздохнула, уже готовая сдаться, но телефон снова затрезвонил, как бы предостерегая ее.

— Нам нужно поднять трубку, — сказала Анна после девятого или десятого звонка.

— Пусть это сделает кто-нибудь другой, — возразил Коул, намереваясь поцеловать ее.

Анна увернулась, и его губы коснулись ее щеки.

Она затрепетала от прикосновения его рта и попыталась сконцентрировать внимание на будильнике. Было уже десять часов.

— Нам нужно ответить, — настойчиво сказала Анна.

Заворчав, Коул быстро протянул длинную руку и схватил трубку с телефона, стоявшего на ночном столике.

— Слушаю! — рявкнул он.

Его напряженное лицо разгладилось, но только слегка.

— Да, мы еще в постели, — пауза. — Нет, уже проснулись, — еще одна пауза. — Чудесно проводим время, спасибо, — опять пауза. — Да, она здесь.

Он передал ей трубку.

— Это тебя.

Анна села в кровати, поправив простыню, чтобы прикрыть свою наготу. Коул вопросительно поднял брови.

— Кто это? — беззвучно спросила она, беря трубку.

— Твоя мать, — ответил он.

Анна едва не выронила трубку.

Он сказал ее матери, что они вместе лежат в постели? Не этими словами, конечно, но достаточно ясно, чтобы Розмари поняла скрытый смысл.

— Анна? Ты слышишь меня?

Пронзительный голос матери громко и отчетливо донесся до Анны. Почему она не услышала его раньше, когда можно было попросить Коула быть осторожным?

— Да, мама, — сказала Анна. — Конечно, я слышу тебя.

— Коул говорит, что вы чудесно проводите время вдвоем, — восторженно сообщила Розмари.

Анна прищурилась и бросила на Коула убийственный взгляд, в ответ на который он беспомощно поднял руки.

— Да, хорошо, — подтвердила Анна.

Ни при каких обстоятельствах она не признается матери, какой он восхитительный любовник.