Приглашение в мир чувств
Шрифт:
Родители Лукаса, Клаудия и Лайонел, время от времени приглашали ее и бабушку отпраздновать с ними Рождество и другие праздники, но Беатрис была непреклонна и сохраняла дистанцию между работодателем и работником. Руби тихо и тайно восстала против этого: она нашла укрытие, откуда можно было наблюдать за грандиозными и шумными ужинами, которые устраивали Клаудия и Лайонел. Ротвеллы жили в совершенно другом мире, не похожем на тот, в котором родилась она. Она была бесконечно очарована их гламурным водоворотом богатства и роскоши.
Руби заметила, как ее бабушка поморщилась, готовя чайный поднос.
– Ты
– Пустяки.
Руби взяла чайник из рук бабушки и поставила его обратно на стол. Она перевернула запястье старушки и увидела красный мокнущий рубец, что намекало на возможную инфекцию.
– Тебе нужна перевязка. Похоже…
Бабушка высвободила руку:
– Не суетись, девочка. У меня бывали раны и посерьезней.
– Возможно, но ты стала старше, а инфекции могут создать немало проблем. Обратись к врачу. Тебе наверняка понадобится пересадка кожи или что-то в этом роде. Я отвезу тебя к врачу после того, как поговорю с.
– Мне не нужен доктор, – решительно сказала ее бабушка. – Неси чай хозяину, пока он не остыл.
Руби разочарованно покачала головой и взглянула на поднос с чаем. Потом потянулась за второй чашкой и тарелкой и поставила их на поднос рядом с остальными.
Ее бабушка опешила:
– Что ты делаешь?
– Я выпью послеобеденный чай с Лукасом.
– Из-за тебя меня уволят. – Голос ее бабушки был хриплым, а выражение лица крайне обеспокоенным.
Руби взяла поднос.
– Знаешь, тебе пора на пенсию. Тебе нелегко здесь работать, и ты не молодеешь.
– Я уйду на пенсию, когда буду к этому готова, и ни минутой раньше.
Руби знала, что лучше не спорить с бабушкой, пока та в таком воинственном настроении. Она решила поговорить с Лукасом Ротвеллом о ее выходе на пенсию.
– Я помогу тебе с ужином, когда переговорю с Лукасом.
Библиотека находилась на первом этаже довольно далеко от кухни, что только усилило опасения Руби по поводу старения и слабости бабушки. Из-за суровых йоркширских зим у нее ныли суставы. Как долго, по мнению Лукаса Ротвелла, ее бабушка будет прислуживать ему? Хотя он проводит в Ротвелл-Парке меньше времени, чем прежде, нельзя ожидать, что восьмидесятилетняя женщина будет работать прислугой без посторонней помощи.
Было очевидно, что замок не убирали так, как раньше. Комочки пыли валялись по коридорам, а с настенных светильников и люстр, словно кружево, свисала паутина. Такая обстановка придавала замку призрачную атмосферу, которая была жутковатой, если не сказать больше. Конечно, Лукас может нанять кучу людей, чтобы управлять его чертовым замком. Он заработал состояние как ландшафтный архитектор, работая над крупными проектами по всей Европе. Почему бы не пригласить трех экономок?
На верхние этажи замка вел служебный лифт, в каждом крыле были длинные коридоры и галереи. Библиотека располагалась в отдельном крыле с видом на холмистые болота, разделенные каменными стенами и живыми изгородями. Дверь была закрыта, поэтому Руби поставила поднос на ближайший столик в холле и тихо постучала в дверь согнутыми пальцами. Стук навязчивым эхом разнесся по широкому коридору.
– Войдите!
Она задрожала, услышав глубокий голос Лукаса Ротвелла. Иногда он пугал ее, но она больше не робкий ребенок. Она гордая и успешная деловая женщина, и ей нужно обсудить с ним важное предложение. Теперь она не станет стесняться рядом с ним. Она будет резкой и официальной.
Руби повернула ручку двери, потом взяла поднос и толкнула дверь, чтобы войти в библиотеку. Но что-то заставило ее остановиться. Комната, темная даже в лучшие времена, со старинными деревянными изделиями и полками, заставленными ценными книгами, выглядела мрачной.
Лукас сидел спиной к Руби в одном из двух кресел с высокими спинками напротив четырех высоких и узких окон между книжными полками от пола до потолка. Небо за окном заволокло еще больше с тех пор, как она приехала. Теперь оно стало серостальным, а капли дождя били в оконное стекло.
– Кто это? – резко спросил Лукас, встал и повернулся к Руби лицом.
На нем были черная водолазка и черные брюки, из-за чего он казался еще выше своего впечатляющего роста. Он был в темных очках вроде авиаторских. Наклонив голову, он слегка раздул ноздри и попытался уловить ее запах.
От этой мысли Руби задрожала и покраснела. Рядом с Лукасом Ротвеллом она чувствовала себя неуклюжим подростком, а не взрослым человеком.
Отчасти виной этому был смущающий инцидент, произошедший, когда Руби было шестнадцать. Всякий раз, когда она оказывалась в его присутствии, что сейчас было редкостью, она думала о своей неуклюжей, пьяной выходке на вечеринке Ротвеллов, на которую она пробралась.
С той ужасной ночи прошло одиннадцать лет, но она была так свежа в памяти Руби, словно это произошло вчера. Однако она не позволит этому помешать ей достигнуть цели. Харпер и Аэрин полагаются на нее. В Ротвелл-Парке должна состояться свадьба Дельфины Рейнберд – известной американской актрисы, которая выходит замуж за своего телохранителя Мигеля Моралеса. Дельфина готова заплатить за сказочную свадьбу в замке на продуваемых всеми ветрами болотах Йоркшира огромную сумму.
– Если бы ты включил свет или снял солнцезащитные очки, ты бы увидел, что это я. – Руби отнесла поднос к столу рядом с креслом с подлокотниками, с которого он только что встал. – Зачем ты носишь очки в доме?
Через пару секунд он ответил глухим голосом:
– А если у меня болит голова?
– Ой, извини. Я постараюсь не звенеть чашками слишком громко. – Она разлила чай по чашкам.
– Что ты делаешь? – В его голосе слышалось раздражение, он сдвинул брови и поджал губы в тонкую линию. Он держался напряженно и настороженно, что казалось немного отталкивающим. Но Руби не собиралась упускать возможность побыть с ним наедине и озвучить свое предложение.
– Я выпью с тобой чаю. В любом случае тебе не съесть всю эту выпечку в одиночку.
– Унеси все это и закрой за собой дверь. – Он повернулся к ней спиной и встал, глядя в залитые дождем окна, глубоко засунув руки в карманы брюк.
Руби протяжно вздохнула:
– Послушай, я знаю, что головные боли могут доконать даже самого уравновешенного человека, но я проделала долгий путь и хочу с тобой поговорить. Это важно.
– Сейчас неподходящее время.
– А когда будет подходящее время?