Приглашение в рабство, или Требуются девушки для работы в Японии (Сердце на продажу, или Я вижу свет в конце тоннеля)
Шрифт:
Марат усмехнулся, но все-таки послушался меня. Снял ремень и перетянул руку.
– Вот так-то! – улыбнулась я и громко запела песню.
Марат вытаращил глаза и покрутил пальцем у виска.
Проклятый микроавтобус не отставал. Ну сколько можно сидеть на хвосте? А вдруг нам и в самом деле прострелят колеса? Я запела еще громче и подмигнула Марату.
Он говорил мне: будь ты моею, СладостиЯ орала во все горло, смахивая слезы.
– Да перестань ты завывать, – настаивал Марат. – Слушай, может, передашь руль мне?
Я усмехнулась и надавила педаль газа до упора. Машина в секунду набрала максимальную скорость. Мне казалось, что еще немного – и мы взлетим. Марат сжался и испуганно закричал:
– Ты что надумала, придурочная?
– Сейчас увидишь.
– Ты же можешь потерять управление!
– Заткнись и смотри внимательно.
Я резко развернулась и помчалась навстречу микроавтобусу.
– Ты что, дура! Сворачивай! – Марат силой попытался отобрать у меня руль.
Я, не глядя, заехала ему в ухо.
– Я же просила тебя заткнуться и не мешать мне!
Марат схватился за голову и вжался в сиденье. Машины стремительно приближались. Когда осталось совсем немного, нервы у братков не выдержали. В такие игры они явно не играли. Микроавтобус попытался избежать столкновения и рванул вправо, его занесло и перевернуло несколько раз. Затем он ударился задом о столб и полетел вниз с моста, а это около двадцати метров. Упав колесами вверх, он через несколько секунд взорвался.
Я сбавила скорость и вытерла пот со лба. Затем посмотрела на Марата. На его глазах были слезы. Смахнув их, он почему-то шепотом произнес:
– Ирка, ты случайно в дурдоме на учете не стоишь?
– Пока нет.
Остановив машину, я легла на руль. Руки слегка тряслись – нервы были на пределе. Я просто хотела жить! Выйдя из машины, я села на землю. Марат сел рядом и тихо спросил:
– Что с тобой?
– Ничего.
– Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло?
– Мы остались живы…
– Кто научил тебя так водить машину?
– Я самоучка. Я вообще по жизни самоучка. Всему учусь сама. У отца был старенький «Запорожец», и он иногда давал мне покататься.
– А где сейчас этот «Запорожец»?
– Я его разбила, когда училась, – улыбнулась я.
– Ты ненормальная.
– Может быть.
– Я хочу сказать, что у тебя железные нервы. Даже у меня они не выдержали.
– Я же тебя предупредила, что этот аттракцион не для слабонервных.
Марат надулся и распорядился:
– Садись на место пассажира. Дальше машину поведу я.
– Ты ранен!
– Ну
Я села в машину и закрыла глаза. Затем повернулась к Марату и произнесла:
– Тебе надо достать пулю.
– Мы как раз едем в частную клинику. Тут по пути.
– А они не заявят в полицию?
– Зачем?
– Просто в России, если человек доставлен с огнестрельным ранением, тут же вызывают милицию. Хотя, по сути, ранение – это та же болезнь, объявлять о которой можно только при желании пострадавшего.
– Здесь такого нет.
Мы доехали до маленькой одноэтажной клиники, где нас приветливо встретили японские врачи. Под местным наркозом Марату вытащили пулю. Благо она застряла в мышце, не задев кости. Для поддержания общего тонуса организма ему сделали несколько внутривенных инъекций. Все это время я сидела в удобном кресле и пила кофе, принесенный вежливой медсестрой. Надо же, оказывается, Марат прекрасно владеет японским языком. Вот бы никогда не подумала! Жутко болела голова, и сказывалась усталость. Когда все закончилось, я посмотрела на перевязанное плечо Марата и улыбнулась.
– Ты чему улыбаешься? – спросил он.
– Да так… Столько бинтов навязали. Ты сможешь надеть рубашку?
– Конечно, смогу. Ирина, мне нужно пятьсот баксов.
– Зачем?
– Надо заплатить за операцию. Тут ничего бесплатного не бывает. У меня все из карманов вытащили. Одна надежда на тебя.
– А у меня откуда?
– Ты же с пацанов золото снимала и в бумажниках рылась. Там наберется пятьсот баксов?
– Это мои деньги.
– Я на них и не претендую. Я возьму у тебя взаймы. Как только приедем домой, я тебе сразу отдам.
– Я знаю, как ты отдаешь. У тебя обещанного надо полгода ждать. А у меня времени нет. Мне деньги очень нужны. Ты можешь съездить домой, взять деньги и рассчитаться.
– Зачем я буду по сто раз ездить? Я же говорю, что сразу тебе отдам.
Я достала баксы из кармана и отсчитала ровно пять сотенных купюр. Марат взял деньги и ушел в другую комнату. Я пересчитала оставшееся. Ровно семьсот долларов. Негусто, но мне и эта сумма кажется большой. Как только Марат вернулся, мы сели в машину и поехали в сторону города. Марат был в прекрасном настроении, даже напевал что-то себе под нос. Затем он подмигнул мне и сунул руку под мою рубашку.
– Я так люблю, когда ты без трусиков!
Я с силой ударила его по руке и зло проговорила:
– Еще раз так сделаешь, откушу руку.
– Ты что?
– Ничего. Или ты забыл, как меня проституткой обзывал, заливая баки своему Рустаму, что снял меня в ресторане?
– Но я же специально, чтобы Рустам подумал, что ты мне безразлична!
– Зачем?
– Но ведь они бы тебя оттрахали, как кошку, и все!
– А почему ты за меня не заступился, когда на мне одежду рвали?