Пригоршня вечности (Страж, Ралион 1)
Шрифт:
«Кни.а» — книга? Третья книга? Где здесь есть книги, среди которых можно найти третью? Разумеется, напротив. Нламинер вышел на минутку в библиотеку и быстро вернулся. Понятно. «Третья книга слева вверху». Какая-то простая загадка…
Третьим слева — если считать полки, стоя лицом внутрь помещения, был объемистый том всяческих путевых заметок и описаний народов Ралиона. Нламинер посмотрел: издано сто сорок лет назад. Ну да, небось, полным-полно всяких сказок. Искать в такой книге что-то полезное и связанное с маяком?
На
Но вот последние слова никаких идей не навевали.
Он сидел, листая пожелтевшие страницы, поражаясь фантазии автора, смехотворным подчас воззрениям путешественников прошлого, когда появилась Рисса и села поближе к камину.
— Холодно, — сообщила она. — Очень холодно для середины лета. Ужасные сквозняки во всех этих комнатах.
Нламинер показал ей книги и сел, прислушиваясь к завывающему за окнами ветру. Рисса захлопнула ставни и вернулась к очагу.
— Иначе, — пояснила она, — и в спячку впасть недолго.
— Вы впадаете в спячку? — поразился Нламинер.
— В прошлом, — ответила она, держа руки у огня. — Будь со мной все мое снаряжение, мне и зазимовать ничего бы не стоило.
Нламинер посмотрел на останки мебели — последний запас дров. Дня на два хватит, не более. Что делать потом — совершенно неясно.
— Слушай, — повернулся он к Риссе. — Не может быть, чтобы здесь топили одними дровами. Даже когда здание еще не было разгромлено, потребовались бы тонны дерева! Что, его везли с Материка?
— Почему бы и нет? — пожала плечами она. — Один раз в год — не так уж и дорого, если речь идет о безопасности многих десятков кораблей.
— Но камин есть только в этой комнате! Как обогревались остальные? Рисса задумалась.
— Должно быть, какое-то центральное отопление. Я, правда, не помню, чтобы оно было на планах, но что в этом такого интересного?
Нламинер поднялся.
— Где-то в кладовках я видел зимние одежды, — сказал он, подбрасывая новое полено в огонь. — Поищу, может, там что-нибудь найдется.
— Отвратительная погода, — пробормотала Рисса, поворачивая хвост к огню. — Не хватало только замерзнуть.
Нламинер шел, сжимая в руках изрядно пострадавшую от воды, моли и времени меховую накидку, и прислушивался к каждому звуку. Снаружи уже бушевала метель. Если бы он не видел это своими глазами, нипочем бы не поверил. Позавчера — лето, жаркое и влажное. Вчера — осень, с опаданием листьев, дождями и непрекращающимся ветром. Сегодня — уже зима. Чертовски быстро идет здесь время!
Обратившись лицом туда, где должен был быть Континент, он прищурился, стараясь сквозь вращающийся снежный туман увидеть хотя бы один блик света, хоть какое-нибудь свидетельство существования цивилизации. Но тщетно.
Осколки путеводного шара на крыше время от времени испускали болезненный, неровный свет. Он выхватывал из снежного вихря фантастические, эфемерные картины, от которых становилось не по себе.
Он вернулся в их комнату и вздохнул с облегчением. Как тепло!
Рисса дремала у огня.
Нламинер постоял у окна и вздрогнул. Шаркающий звук донесся до него, словно из другой вселенной — так, что его можно было бы счесть игрой воображения. Он повернулся к Риссе. Та спокойно спала, практически беззвучно и неподвижно — как обычно.
Нламинер повесил на пояс ножны с мечом и выскользнул из комнаты. Сквозняк оплакивал что-то в концах коридора, и отдельные снежинки весело кружились в воздухе. Пыли на полу уже не было — пол был чист и даже, кажется, натерт. Скоро новый, снежный ковер украсит большинство здешних комнат.
Шаркающие звуки донеслись вновь, откуда-то снизу. Нламинер обнажил клинок и поразился: голубое пламя плясало по нему, то пригасая, то проносясь яркими волнами. Нламинер подобрался к лестнице и заглянул вниз. Никого. Ни теней, ни запахов. Он скользнул по каменным ступеням вниз и выглянул за угол. Одна из дверей была приоткрыта. Звук доносился изнутри.
Может, стоит все же разбудить Риссу? Ее чутье никогда прежде не подводило… за исключением тех случаев, когда она полагалась на его чутье. «Что-то с ней не так, — подумал Нламинер, стараясь ни звуком, ни движением не выдать своего присутствия. — Совсем уж врасплох ее не застать. Если что — подниму шум погромче».
Он вжался в стену и подкрался к косяку. Изнутри тянуло запахом горящих дров, пыли и чего-то еще. Слабый скрип. Свист ветра в щелях. Что там происходит?
Нламинер беззвучно возник в проеме. Кто-то, сгорбленный, закутанный в старую шубу, сидел за столом и медленно, словно с трудом, писал в старой потрепанной книге. В камине рядом едва-едва теплился огонь. Нламинер быстро огляделся. Что-то сродни видению Риссы. Очень настоящее, но… не настолько, насколько он сам. Впрочем, раз уж у нас тут летом зима, почему бы не появиться еще одному жителю?
Он медленно, шаг за шагом, приближался к сидящему. Сказалась многолетняя привычка. Ни одна половица не скрипнула под ногами, ничто не захрустело и не покатилось. В кресле сидел, видимо, человек: пальцы были узловатыми, почти коричневыми, но явно человеческими. Пальцы старика или тяжелобольного.
«Лето 102/4.», — прочел Нламинер из-за его спины, уже не сильно беспокоясь о своей безопасности. Он стоял чуть боком: если кому-то еще вздумается пробраться в комнату, он заметит пришельца. Сидящий же, судя по всему, не был опасен. Он прислушался и вновь осторожно наклонился над книгой.