Приговор Лаки

Коллинз Джеки

– Напрасно ты ее защищаешь, – покачал головой детектив, несколько успокаиваясь. – Все равно мы схватим ее в самое ближайшее время, а я уверен, что она-то сразу выдаст тебя со всеми потрохами. Ты, похоже, неплохой парень, – добавил он. – К тому же, насколько я знаю, ты никого не убивал…

Джонсон выдержал паузу, чтобы дать Тедди время подумать. Затем, снова возвращаясь к жесткому тону, детектив сказал:

– Факт ареста говорит против тебя, Тедди, и, если ты не признаешься добровольно, какой-нибудь ловкий адвокатишка сумеет повернуть дело так, что не успеешь ты

и глазом моргнуть, как тебя признают виновным в убийстве и отправят за решетку. Ты когда-нибудь видел фильмы про тюрьму, Тедди? – Он снова немного помолчал, давая этой мысли поглубже внедриться в сознание подростка. – Если видел, то у тебя уже должно быть кое-какое представление о том, что творится там, за толстыми стенами и железными решетками. Вот почему я советую тебе помочь нам.

Мы ведь все равно найдем твою девчонку, только тогда тебе это ничем не поможет. А если ты будешь ее покрывать, то этим сделаешь себе еще хуже. Обвинение в убийстве – очень серьезная штука, Тедди. С такими вещами не шутят.

Обвинение в убийстве!.. Тедди вздрогнул. Но ведь он действительно никого не убивал – он просто поехал с Милой немного прогуляться. Он стоял в стороне, когда Мила нажала на курок. Он не хотел этого, но и помешать ей он тоже не мог!

Нет, решил Тедди, толстозадый коп его не обманет. Если они поймают Милу, то она, конечно же, скажет им, что он тут ни при чем, и копам придется его отпустить. Да, Мила одна знает правду!

– Итак… – Детектив Джонсон заерзал в кресле. – Ты скажешь мне, кто она, Тедди? Твоя подружка? Где она живет? Как нам ее найти?

Но Тедди молчал. Он так ничего и не сказал, но полиция, разумеется, очень скоро нашла Милу. Сначала они узнали, что у Ирен есть дочь, раздобыли ее фотографию и, убедившись в сходстве с портретом, арестовали Милу прямо в кафе, где она работала, на глазах у множества людей.

По дороге в участок Мила сообщила всем, кто имел желание слушать, что в ту ночь, когда произошло убийство, Тедди Вашингтон заставил ее отправиться с ним на прогулку, что он напоил ее и напичкал кокаином и что он застрелил Мэри Лу из револьвера своего отца.

– Между прочим, он меня еще и изнасиловал, – добавляла она, утирая горькие слезы. Про себя Мила очень жалела, что не успела устранить Ленни Голдена и получить свои законные сто тысяч. С этими деньгами она могла бы нанять хорошего адвоката, а теперь… теперь она по уши увязла в этой истории, и одному богу было известно, чем все закончится. От нее, во всяком случае, мало что зависело.

Детектив Джонсон допрашивал Милу четыре часа подряд, но она держалась собственной версии и ни разу не сбилась.

– Тедди Вашингтон утверждает, что это ты стреляла в Мэри Лу и Ленни Голдена, – сказал он, внимательно наблюдая за ее реакцией.

– Он врет, – отрезала Мила.

– Тогда, может быть, ты расскажешь нам, как было дело? – добродушно предложил детектив.

– Я уже все сказала, – возразила Мила. – Я тут ни при чем. Это Тедди застрелил женщину и ранил мужчину из револьвера своего отца. Только Тедди мог взять у мистера Вашингтона его револьвер. Он просто сваливает на меня свою вину, вот

и все.

– Почему ты не явилась в полицию и не рассказала о преступлении?

– Я боялась, – ответила Мила, опуская глаза. – Тедди пригрозил, что убьет меня, если я проболтаюсь.

К тому же тогда его отец уволил бы мою мать.

Детектив Джонсон вздохнул. Дело не двигалось с мертвой точки.

К тому моменту, когда в участок прибыл адвокат Прайса Вашингтона, и Тедди, и Мила были уже под замком – Мила в тюрьме, а Тедди – в арестном доме для несовершеннолетних.

– Для залога уже слишком поздно, – сказал детектив Джонсон адвокату. – Приходите завтра утром.

Говард Гринспен, известный голливудский адвокат, одетый в светлый костюм за две с половиной тысячи долларов, искренне возмутился.

– Мистеру Вашингтону это не понравится, – прошипел он. – Это произвол, детектив. Вы за это ответите!

– Приходите завтра утром, – повторил Джонсон, который всей душой ненавидел этих ловких проныр, пахнущих дорогим одеколоном и разъезжающих в тачках стоимостью в миллион. В данном случае закон был на его стороне.

– У мистера Вашингтона много высокопоставленных друзей, мистер Джонсон, – предупредил адвокат.

Детектив рассмеялся.

– Поздравьте мистера Вашингтона от моего имени, – сказал он, – но я слишком хорошо знаю судью Сайкса. Он рано ложится спать, и, чтобы теперь выпустить этого паренька под залог, вам придется поднять судью с постели. А я не завидую тому, кто рискнет это сделать, будь это хоть сам президент Соединенных Штатов.

Говард Гринспен с ненавистью посмотрел на детектива, но имя грозного судьи Сайкса подействовало и на него. У судьи была та еще репутация, во всяком случае, адвокаты боялись его как огня.

– Какое обвинение будет предъявлено сыну мистера Вашингтона? – спросил он холодно.

– Соучастие в убийстве, – сказал детектив Джонсон.

Говард Г. Гринспен медленно кивнул. Прайс Вашингтон еще не вернулся в Лос-Анджелес, поэтому до завтра можно было не волноваться. Завтра утром он внесет за мальчишку залог, и тогда посмотрим…

Глава 3

Узнав о двух арестах, произведенных полицией, Лаки почувствовала глубокое удовлетворение. Примерно то же самое испытывал и Ленни.

– Теперь, похоже, конец уже близко. Я никак не мог забыть, какая ненависть была в глазах у той девчонки, когда она подняла пистолет и хладнокровно расстреляла Мэри. И если теперь ей дадут пожизненное заключение, я буду только рад. Да, рад! – признался он.

– Это Калифорния, – напомнила Лаки. – Ей, может быть, и не дадут пожизненное.

– И все равно, я смогу жить как прежде только после того, как ее осудят, – осудят на основании моих показаний, – сказал Ленни с нажимом.

Лаки кивнула, хотя у нее и были некоторые сомнения. Калифорнийское уголовное законодательство было весьма запутанным. Правосудие как таковое существовало здесь не столько для жертв, сколько для самих преступников, которые часто – по мнению Лаки слишком часто – отделывались пустяковым наказанием.