Приговор подпишем сами
Шрифт:
– Тише! – зашептала над ухом женщина.
– Совсем народ от жары озверел, – заговорил мужчина. – Три выезда с начала дежурства, и два из них – на побои.
– То ли еще будет, – стягивая рукав, ответила женщина.
Баладис открыл глаза. Как выяснилось, левый у него так заплыл, что он им практически ничего не видел. Врач и медсестра быстро стянули пиджак, сняли рубашку, сделали в вену укол. Машина снова тронулась. Водитель не выключал сирены, однако никто не реагировал на нее, и он продолжал на чем свет стоит поносить погоду, тупорылых людей, блондинок за рулем, правительство и дорожных рабочих.
Эдгарс непроизвольно улыбнулся.
– Оживает, – констатировал врач.
– Куда меня везут? – собравшись с силами, спросил Баладис.
– В больницу, – лаконично ответила женщина.
– Я иностранный гражданин, – на всякий случай предупредил Эдгарс. – Необходимо известить мое руководство…
– Не беспокойтесь, – заверил врач. – Оно уже в курсе.
Эдгарса долго катали по коридору от кабинета к кабинету первого этажа приемного отделения. Здесь сделали снимок грудной клетки и головы, взяли на анализы кровь, более тщательно обработали и забинтовали раны. Официально ему никто ничего не говорил, но по обрывкам фраз осматривающих его врачей Баладис понял, что у него закрытая черепно-мозговая травма, перелом ребра, ушиб мягких тканей лица и перелом носа.
Эдгарс готов был завыть от досады. Что это? Рок? Или, как говорит его русский коллега по работе, – полоса неудач? А быть может, происки ФСБ? За такой короткий срок сразу столько событий… Причем все происходит в решающий момент.
«А что, если Настя все-таки агент русских спецслужб?» – вновь засвербела в голове мысль. Неожиданно перед глазами возникло ее лицо, грудь, бедра… Эдгарса вновь, словно она была рядом, охватило жгучее желание.
Его собирались вкатить в кабину лифта, когда рядом возник Эл Торранс. Директор выглядел озабоченно.
– Он может говорить? – с ходу спросил Торранс у санитаров.
– Ему желательно пока молчать, – ответил один из них.
– Не беспокойся, дружище, – прохрипел на английском Эдгарс. – Все нормально. Как ты здесь оказался?
– Мне позвонили сразу, как ты попал в аварию.
– Кто? – удивился Эдгарс.
– Не знаю, – развел руками директор. – Наверное, милиция.
– Как они узнали твой номер? Хотя да… – спохватился Эдгарс. – Документы, телефон… – Он осекся. В следующий момент его обдало жаром. – Где мой кейс?
– О чем ты говоришь? – Торранс нагнулся ниже.
– Все, извините, но нам пора, – санитары решительно схватили каталку за ручки и втолкнули в лифт. Створки дверей закрылись прямо перед носом директора.
– Где мой портфель? – уже по-русски обратился Эдгарс к санитарам. – И вообще, куда дели мою одежду? Почему ее не забрали с собой?
– Все унесла сестра-хозяйка, – ответил стоявший в изголовье парень.
В это время лифт остановили, и двери открылись. Парни подхватили каталку и двинулись по коридору, по обе стороны которого располагались двери. Навстречу попалась молоденькая девушка в белом халате, потом какой-то сгорбленный старик в мятой пижаме. Наконец парни встали.
– Сами идти можете? – спросил тот, что повыше.
– О, да! – закивал Эдгарс и сел. – Я вообще не понимаю, почему мне запрещают самому ходить?
С этими словами он свесил с каталки ноги. Один из санитаров взял его за предплечье, второй открыл дверь:
– Ваша опочивальня, сэр!
Баладис с трудом улыбнулся:
– Мистер.
– Какая разница? – стушевался парень. – Если бы меня не предупредили, я бы думал, что вы русский.
– Я латыш, – ставя ноги на пол, сказал Эдгарс. – Родился в Ленинграде. Потом мои родители уехали в Англию. Так что в моем случае, если честно, больше подходит товарищ!
Небольшая палата с огромным, почти во всю стену окном, была рассчитана на одного человека. Слева кровать, справа небольшой холодильник, в углу телевизор.
– У вас все так лежат? – спросил Эдгарс, заранее зная, что есть условия намного хуже.
– Почему? – удивился санитар. – Только VIP-персоны. Остальные – в общих, по шесть человек и больше.
– Но здесь нет даже кондиционера! – возмутился Баладис, но тут же взял себя в руки.
– С этой стороны солнце бывает только утром, – поспешил успокоить его санитар.
– Мальчики, дайте пройти, – раздался до боли знакомый голос.
Эдгарс не поверил своим ушам. Неужели сказалась травма и у него галлюцинации? Но нет, перед ним стояла Настя. В салатового цвета костюме и шапочке. На левой половине груди – карточка.
– Как вы узнали? – ошеломленный ее появлением, выдавил он из себя.
Вместо ответа Настя осторожно прильнула к его груди и всхлипнула:
– Тебе больно?
– Нет, – он покачал головой и взял девушку за плечи.
Неожиданно она резко отстранилась и посмотрела на санитаров:
– Ребята, чего уставились, свободны!
– Ты в своем отделении будешь командовать, – пробурчал один из них и хлопнул дверью.
– Бедненький, и почему тебе так не везет? – Она осторожно взяла Эдгарса за лицо.
Баладис почувствовал слабость.
– Ты ложись, сейчас сестра сделает укол, будешь спать, – прошептала Настя, приблизив свое личико к его лицу.
Но Эдгарс не хотел, чтобы девушка видела его в таком виде, и отстранился.
– Ты работаешь в этой больнице?
– Да, – Настя быстро расправила кровать. – Только этажом ниже. Случайно узнала от девчонки в приемной, что англичанина привезли. Отчего-то подумала, что это ты, – и точно…
– А почему ты так подумала? – не унимался он.
– Потому что ты бедовый у меня, – девушка ласково провела по щеке Эдгарса ладонью.
Неожиданно раздался звук открывшихся дверей, и в палату вошла невысокая девушка с небольшим подносом. На ней была такая же униформа, как и на Насте.
– Настя, – с возмущением воскликнула она с порога, – тебе нечем заняться?
– Ты чего, Катя? – удивленно захлопала девушка глазами. – Мне нельзя соседа навестить?
– После, – отрезала девушка, поставила на тумбочку поднос, убрала с него марлю. Эдгарс увидел шприц, небольшой пузырек с какой-то жидкостью и ватку.