Приговор - вычитана
Шрифт:
К удивлению Веры, никто из них не стал ругаться и не полез в драку, все демонстративно побросали на пол недокуренные сигареты и вышли из подъезда. Жаль, она рассчитывала на другое. Одежда воняла дымом, на улице дул холодный ветер с моросью, а в кафе к ней впервые пристал какой-то выпивший мужик.
– Слушай, - заплетающимся языком сказал он, сев за ее столик, - пойдем со мной, бабки есть, не обижу. Я живу через три дома.
– Не интересует, - ответила она, доедая второе.
– Иди лучше проспись, а потом ищи телку. Сейчас от тебя не будет толку. И деньги свои
– А когда просплюсь, пойдешь?
– спросил он.
– Ты мне нравишься.
– Может быть, - сказала Вера.
– Чеши.
И этот не стал качать права и убрался. Но это все было ерундой, главная пакость поджидала ее на пути домой. Услышав жалобный писк, она повернулась и увидела мордастого мальчишку лет десяти, пинающего ногами беспризорного котенка.
– Ты что делаешь, гаденыш?
– сердито крикнула Вера, шагнула к нему и отвесила затрещину.
– Ты что делаешь, сука?!
– в свою очередь заорал выбравшийся из машины мужчина.
Был он такой же мордастый, с пивным брюшком и на голову выше ее.
– Я тебе за сына голову откручу!
– продолжал он орать.
– Ваш сын - изверг, - внешне спокойно сказала она.
– Бить ногами котенка...
– Ну и что?
– не понял он.
– Этого, что ли?
И, подойдя к хнычущему малышу, наступил на него тяжелым ботинком. Следующие несколько мгновений почему-то выпали из ее абсолютной памяти. Когда Вера пришла в себя, она держала мордастого за куртку и изо всех сил била его об иномарку. Два стекла осыпались внутрь салона, третье пошло трещинами, и даже дверца, похоже, была погнута. Кажется, это был "ниссан". Выронив безвольное тело, она вернулась на тротуар к котенку. Конечно же, он был мертв.
"Что за день!
– думала Вера, идя домой и не обращая внимания на провожавших ее взглядами свидетелей драки.
– Если еще кто-нибудь прицепится, я ведь могу и убить".
– Он бы все равно погиб зимой, - сказал Артон, - а ты того придурка сильно отлупила, не говоря уже о побитой машине. Свидетелей было много, но он вряд ли кого-нибудь найдет. А тебе придется пока ходить в другое кафе. Если будешь и дальше так распускать руки, я отзову свое предложение о браке. Зачем мне такая бешеная жена?
– Почему они такие?
– спросила Вера.
– Откуда в людях подлость и хамство, желание причинить боль и унизить? Когда я была ребенком, это тоже было, но случалось редко, а потом все чаще и чаще.
– Боялись, - ответил он.
– Раньше такое сходило с рук немногим, а сейчас немногих наказывают. Люди по природе хамы и эгоисты с рождения. Изменить это можно только воспитанием и условиями жизни. Раньше вас учили человечности, хотя очень часто у учителей слова расходились с делами, а теперь вся нравственность побоку, а главным критерием жизненного успеха является величина банковского счета. Много награбил, значит, выбился из серой массы, и к тебе теперь будет совсем другое отношение, причем не только у соседей, но и у государства. Вы не одни такие, почти во всех странах то же самое.
– Но у вас живут по-другому при частной собственности.
–
– Не все определяется общественным строем, многое зависит от культуры, уровня развития цивилизации и ее истории. Что стала у дверей? Заходи в подъезд, а то уже задубела на этом ветру. Нужно теплее одеваться.
Несколько дней спустя соседка рассказала, что неподалеку от кафе был избит кто-то из районной администрации.
– Зина с первого этажа работает в травматологии, так она рассказала, что у него сломаны рука и несколько ребер и выбиты зубы. Вроде бы он растоптал котенка, а какая-то женщина не выдержала и его избила, а потом разбила машину. Ее потом так и не нашли, а может, и не искали. Подумай сама, как женщина может избить такого борова?
С тех пор прошел месяц. Первая книга была полностью закончена и помещена на сервер "Проза.ру". Артон советовал обратиться в издательство через Малевского, но Вера отправила книгу электронной почтой, приписав на всякий случай к фамилии, что она блогер.
– Твоими стараниями я стала слишком известной, чтобы связывались из-за какой-то книги, - пошутила она.
– И в "Прозе" ее зарегистрировали. Не хочу я обращаться к Малевскому, пусть решают сами. На их издательстве свет клином не сошелся. Артон, уже пятое декабря.
– Ну и что?
– не понял он.
– Эта дата для тебя что-то значит?
– Это значит, что до нашего слияния осталось меньше месяца. Я не сачкую, но с памятью ничего не получается. И следующую книгу тебе придется править.
– Она у тебя получилась лучше первой, - сказал Артон.
– Не понимаю, почему у тебя ничего не выходит с памятью, может, из-за возраста? У нас этим занимаются дети.
– А может, не будем ждать?
– предложила Вера.
– Меня уже от этих занятий тошнит, а сколько на них ушло времени! Что такое один месяц?
– Видит бог, я этого не хотел, - мысленно вздохнул Артон.
– Иду на этот шаг только из-за тебя и потому, что от навязанной любви можно избавиться, хоть и с потерями.
– Ты мне об этом не говорил, - сказала она.
– И что нужно терять?
– Всю память после слияния. Это тяжело, но если с тобой что-нибудь случится, я это сделаю. Жизнь слишком ценна, чтобы поставить на ней крест из-за любви. Рисковать из-за любимого человека можно, но не заканчивать свою жизнь вместе с ним.
– Если меня не будет, можешь делать что хочешь, - разрешила Вера.
– Мне нужно лечь?
– Если не хочешь разбить голову, ложись. Управление телом будет отсутствовать все время слияния, а сколько оно будет длиться, я не знаю. Может, минуты, а может быть, часы.
Она легла на диван и избавилась от тела. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом ее не стало. Время по-прежнему шло, но ничего, кроме его хода, не ощущалось. Не было ни мыслей, ни осознания себя. Возникла она сразу, причем уже в теле.
– Артон, что-нибудь получилось?
– испуганно спросила Вера.
– Я не чувствую никаких изменений. Никакой любви к тебе тоже нет, только те чувства, которые были раньше.