Приговор - вычитана
Шрифт:
– Новости?
– спросила она, включая Первый канал.
– Так их удобнее смотреть на компьютере, а здесь сейчас будут полчаса показывать мое море. Смотри сам, а я пойду к себе.
Вера ушла в свои комнаты, легла на диван в большей из них и задумалась. Несмотря на то что получалось выполнить все намеченное, и к ней изменилось отношение в России, на душе было тревожно. Салех своими рассуждениями поставил под сомнение цель вербовки, а сами военные эту тему старались обходить. И она ничего не могла сделать, потому что была повязана подаренной станцией. Вера испытывала разочарование во всех пришельцах сразу. Как можно после тысячи лет технического развития с удовольствием смотреть ужастики и целыми днями развлекаться в виртуальности, отдав все творчество машинам? И это не только Родер, девицы с Мирта, видимо, были ничуть не лучше. А посланник Шорна, если верить Салеху, наврал, преследуя какие-то свои цели. Никому ни до кого нет дела, а главным в жизни, как и тысячу лет назад, остались деньги.
– Вас можно потревожить?
– услышала Вера мысленный вызов командора.
– Тревожьте, - разрешила она, - я сейчас ничем не занята.
– Что за заразу вы мне принесли?
– спросил он.
– Дал проверить трем офицерам, а потом едва не пришлось применять силу, чтобы забрать у них ваш накопитель! Всех троих в вашей реальности очень быстро убили, причем не по одному разу, но это никого не остановило. Хорошо, что вы не привезли бойцов, а то мои офицеры наплевали бы и на учебу. Надеюсь, что это у них скоро пройдет, но больше никому вашу реальность не дам. И вы ее лучше не отдавайте на базу. Если так нужны деньги, попробуйте продать на Родере. Конечно, ваше творение все равно к нам попадет, но хоть не сразу. Я завтра отдам накопитель вашему капитану.
"Вот те раз!
– подумала она.
– Странная какая-то реакция. Если моя реальность так действует на офицеров флота, как она, интересно, подействует на гражданских? Надо опробовать на Салехе, а я сама в нее ни за что не пойду! Что бы такое придумать, чтобы оторвали с руками? На фильмах больших денег не заработаешь, а они нужны для покупки аптечек. И не покупать технику нельзя, тем более что все аптечки для Земли будут делать полгода".
– Вера, приехал Рогожин, - мысленно связался с ней муж.
– Не хочешь составить нам компанию? Его приведут минут через пять.
– Сейчас подойду, - сказала она.
– Я уже давно не видела Дмитрия Олеговича, интересно, с чем он приехал.
Как оказалось, зам премьера приехал их раскулачивать.
– Летали сегодня на Марс?
– спросил он Веру.
– Как там ваше море?
– Наполняется, - ответила она.
– Разверзлись хляби небесные, и из них льет как из ведра. Смотреть не на что, дальше чем на десять шагов ничего не видно.
– Я хотел затронуть один деликатный вопрос, - сказал Рогожин.
– Вы отдали право собственности на Марс России, но пока вся ваша техника принадлежит вам, эта передача прав носит чисто формальный характер. Вы по-прежнему там всем заправляете. В общем-то, это всех устраивает, и никто не собирается что-нибудь менять, вопрос в другом. Пусть все остается, как было, но люди будут уверены...
– Дорогой Дмитрий Олегович, - перебила его Вера.
– Мы с мужем говорили об этом перед вашим приездом. Я сказала ему, что не держусь за свою технику, то же самое могу сказать и вам. Все, конечно, не отдадим и кое-что оставим себе. Но отдавать будем не сейчас. Ваша инициатива несвоевременная и вот почему. Пришельцы не признают за вами никаких прав, а у них на Марсе много чего построено. Мне они свой центр отдадут, а вам нет. Но центр - это мелочь. Мое право собственности признал и защищает самый развитый мир среди наших звездных соседей - Шорн. И деньги на оборудование, я получила от них. На Земле развлекаются представители их союзного мира, поэтому, стоит мне все передать в ваши руки, как об этом быстро узнают на Шорне. Мою собственность они защищают, а вашу защищать не будут. Лишимся маяков, а это не только мгновенная связь, но и безопасность от врагов Родера. Поэтому, пока не исчезнет угроза войны, этого делать нельзя. Есть и еще один момент. У меня с Родером договор о дружбе. Если я потеряю планету, лишусь статуса друга этой цивилизации. Мне после этого не только не будут ничего продавать, вообще к себе не пустят. Конечно, пока идет вербовка, что-то можно приобретать через командование флота, да и наш брат сохранил гражданство, но мы все равно многого лишимся. Мне, как другу, пообещали отдать просто так несколько десятков кораблей с оборудованием для переделки миров. Оно им просто не нужно, а наши возможности увеличатся самое малое в два раза! Если я этой дружбы лишусь, не получу вообще ничего, даже того, что собрались утилизировать. Сейчас я друг и владелица мира, а буду одной из дикарок с дикого мира. Улавливаете разницу? Я ведь и на пресс-конференции не отдавала вам прав собственности как раз по этим причинам. Помните, что я сказала? Вы нам вернули гражданство, а я отдала вам право на освоение Марса. Подумайте над тем, как все это преподнести людям. Космический корабль для разведки я вам дам, но он тоже будет числиться за мной. На каждом корабле имеется разумный компьютер, который им управляет, поэтому он должен знать о передаче собственности, а потом сообщать имя собственника при запросах. На Марс вы на этом корабле уже не полетите, потому что он ответит на запрос маяков, и на Шорне узнают, что я начала раздавать технику. Зачем себе усложнять жизнь?
– Ладно, что-нибудь придумаем, - недовольно сказал Рогожин.
– Тогда у меня еще один вопрос. Мы с вашей помощью оздоравливаем население, но всем известно, что это не все, что вы можете дать.
– Хотите сказать об омоложении?
– спросил Олег.
– Если да, то никакого омоложения не будет, жена об этом ясно сказала. И изменение нашего положения в этом ничего не меняет. Оборудование брали для себя и с его помощью можно обработать очень немногих. Этот прибор не аптечка, а дорогая вещь, поэтому мы их много не купим, а сами еще сделаем очень нескоро. А омолаживать этих немногих... Мало нам зависти за границей, вы хотите такого же здесь? После обработки аптечкой, если вести здоровый образ жизни, можно без болезней прожить до ста лет. Вот вы этот образ жизни и пропагандируйте. Это все вопросы?
– Есть еще один, - ответил Дмитрий Олегович.
– Вы нам даете много новых знаний, но почти всем запрещаете делиться, а нам очень трудно противостоять давлению. Недовольны не только на Западе, но и на Востоке. Если на нас начнут давить еще и китайцы...
– Во-первых, я вам ничего не запрещаю, - сказал Олег, - Если хотите, можете хоть все отдать. Я вам только рекомендую, что нужно оставить для себя. Если прислушаетесь, лет через десять будете первыми в мире, если поддадитесь давлению и все отдадите, опять будете плестись в хвосте. И никто вашу доброту не оценит, большинство сочтет ее глупостью. Нам бы в такой ситуации не дали вообще ничего. Во-вторых, не так уж мало мы даем, причем все получают знания безвозмездно. Китайцы - народ умный, вряд ли они рискнут пойти на разрыв связей, а если пойдут, им же будет хуже. Наша страна во многом уникальна. При желании не так уж сложно обойтись без займов и внешней торговли. В обычных условиях это невыгодно и приведет к отставанию от соседей, но у вас очень необычные условия. Достаточно применить в производстве только треть полученных знаний, и вы оставите всех далеко позади! Нужно только навести порядок, а потом бить по рукам тех, кто будет его нарушать. А если рук будет мало, нужно бить по головам или на фиг их отрывать. Китайцы это делают, наплевав на мнение других, а мы чем хуже? В чрезвычайных обстоятельствах действенны только чрезвычайные меры!
– Не то у нас положение, чтобы отрывать головы, - мрачно сказал Рогожин.
– Как бы нам их самим не оторвали!
– Как хотите, - безразлично сказал Олег.
– Можете поднять лапки и отдать даже сверхпроводимость с антигравитацией. Только тогда я не гарантирую того, что вам для защиты хватит нашей станции. Не сейчас, а лет через двадцать. У вас сейчас есть поддержка народа и контроль над армией, поэтому появилась возможность почистить тот гадючник, который в России называют элитой. Нужна только решимость и немного храбрости.
– Подталкиваете к государственному перевороту?
– прищурился Дмитрий Олегович.
– Какой же это переворот, если вы все останетесь у власти?
– ответил Олег.
– Я бы это назвал реформой управления. Конечно, проводить ее придется с отступлением от Конституции, но от этого убожества, которое навязали либералы, давно пора отказаться. А через Думу вам ничего провести не дадут, такие попытки уже были. В конце концов, можно спросить у народа, его мнение превыше придуманных кем-то законов. Только защищаясь, войну не выиграешь, а она против России ведется давно. В открытую теперь не нападут, но есть много других возможностей. Нас не оставили в покое, просто сменили тактику.
– Вам легко советовать!
– сердито сказал Рогожин.
– Попробовали бы что-нибудь сделать сами!
– Муж и так уже многое сделал, - возразила Вера, - а ваше правительство очень часто демонстрирует такую беспомощность, что удивляешься, зачем оно вообще нужно! Забрали у народа все, что считалось общим, и отдали каким-то хапугам! Я тогда была девчонкой, но прекрасно помню, что нам говорили! Государственное управление неэффективное, поэтому нужно все отдать собственникам, которые быстро наведут порядок. Ну и что с того, что вас грабят, все делается для вашей же пользы. Первоначальное накопление капитала никогда не бывает легким, зато потом... Если не они сами, то уж их дети превратят Россию в процветающее государство, и мы все будем в шоколаде! Сколько прошло времени? Уже скоро всем будут заправлять не дети, а внуки, а порядка как не было, так и нет! Не пора ли все вернуть тому, у кого забрали? Капиталистическая элита у нас получилась еще хуже той, которая была при социализме. Те хоть жили скромнее, по крайней мере, до развала! Я вас призываю не строить социализм, а навести порядок с вашим капитализмом! Он ведь может быть и государственным, хотя у вас и в государственных корпорациях черт-те что творится. Я женщина мягкая, но даже мне понятно, что без драконовских мер уже не обойтись.