Приговор
Шрифт:
Дом встретил гудящим силовым полем и табличкой, что проникновение посторонних будет преследоваться законом. За защитным куполом все оставалось как в тот день, когда не стало родителей. Только трава подросла на лужайке, да дождь, против которого силовой купол бессилен, смысл следы крови на том месте, где тела положили в ожидании флайта криминалистов. Ясмина набрала код, переданный ей в суде вместе с бумагами на имущество. Гудение прекратилось.
Айнур прошел по дорожке к двери. Не заперто. Просто притворили, чтобы потом, в случае необходимости, можно было легко войти. Приоткрыв дверь, он заглянул внутрь. Создавалось ощущение, что хозяева ненадолго вышли
–Ты идешь? – повернулся он к жене.
Ясмина медленно, словно по тонкому льду, подошла к мужу. Заглянула в приоткрытую дверь. В холле порядок, там ничего не было. Лестница наверх, все также сломана одна из балясин. Отец собирался починить, но все никак не получалось. Приоткрытая дверь кабинета…
– Просто не смотри туда, – Бешами проследил за взглядом девушки. – Или закрой глаза, я проведу тебя.
– Хорошо, – выдохнула Ясмина.
Мужчина только усмехнулся. Они вошли внутрь и он, внезапно, подхватил ее на руки. Несколько шагов, ступени лестницы, пинок по двери, закрывавшей вход на второй этаж. Ее ставят на пол. Где твоя комната?
Ясмина открыла глаза, на миг зажмурилась, осторожно открыла снова. Дом. Тот самый, в котором она провела всю свою жизнь. Почти всю. До ареста. Всю прошлую жизнь. Несколько шагов. Она положила руку на ручку двери, ведущей в комнату родителей. Осторожно погладила дерево. Пары закрытых дверей на другой стороне коридора, гостевые комнаты, которые после смерти бабушки почти не использовались. Следующая дверь после родительской – ее комната. Когда она только родилась, между комнатами был проход. Потом, когда девочка подросла, его заделали. Последующий ремонт не оставил и следов от существовавшей некогда двери. Почти не оставил. Ясмина безошибочно могла сказать, где она находилась. Выдохнув, она нажала ручку.
В комнате все оставалось так же, как в то утро, когда она убежала на встречу с подругами. Кровать застелена, на ней все еще валялись топ и юбка, которые она собиралась надеть, но погода в последний момент испортилась. На столе рядом с инфоблоком без блока памяти косметика. Разве что конспекты упали на пол, хотя до этого оставались на подоконнике. Возможно, упали во время обыска.
Айнур остановился на пороге, не торопя, хотя времени у него было не так много. Иногда лучше немного подождать, но обойтись без дополнительной истерики. Ему хватило кладбища и, судя по тому, что сообщили служанки, ночью его жена тоже дала волю чувствам.
Между тем, Ясмина заставила себя собраться с мыслями. Все, что ей надо, это собрать одежду, возможно, какие-то вещи. Конспекты и инфоблок ей точно не пригодятся. Равно как прежние коллекции. Сейчас все это казалось лишним. Открыв шкаф, девушка достала чемодан, сумку и принялась скидывать туда то, что будет необходимо. Что-то оставляла, понимая, что вряд ли ей пригодятся вещи для клуба, вечеринок или форма колледжа. Немного подумав, убрала в сумку рукоделие, будет чем заняться вечерами. И оставленный почему-то планшет. Значит, библиотека и фото уцелели. Убедившись, что ничего нужного не забыто, еще раз осмотрела помещение. Потом подошла к кровати и забрала с нее плюшевую собачку – давний подарок родителей, с которым привыкла засыпать. Пусть вид у нее был потрепанный, оставить пережившую детство игрушку она не могла.
– Я готова, – повернулась она к мужу.
Тот кивнул, потом сделал знак охране.
– Идем. Вниз я тебя не понесу. Или не смотри туда, куда не хочешь, или закрой глаза.
И он первым пошел на выход.
***
– Рошан,
– А что я должен был делать? – немного устало произнес мужчина. Мало того, что на службе проблемы, еще и дома вместо отдыха его ждал скандал. – Позволить судье отправить ее в камеру смертников?
– А отдать человеку, именем которого в родной системе пугают взрослых людей из сил планетарной безопасности ты смог, – Николь отошла от мужа и принялась нервно ходить по комнате. – Неужели нельзя было придумать ничего другого?
– Нельзя, Ники, мы и так думали, и этак. Яси взяли над телом родителей, с оружием в окровавленных руках. Утром они ссорились, соседи это подтвердили. А незадолго до смерти Надир связывался с дочерью. Разговор был коротким, но все подтвердили, что после него Яси помчалась домой.
– То есть, ты считаешь, что она могла расстрелять отца и мать? – снова рассвирепела женщина.
– Я не хотел этого сказать, – устало сопротивлялся Рошан, – но со стороны это было похоже именно на это. Все показания свидетелей, все улики, все против нее. Мы с тобой можем только гадать, что на самом деле произошло, но докопаться до правды будет сложно.
– Но почему тогда Бешами? Ведь можно было использовать Яси для решения других ваших проблем.
– Потому что только Бешами сможет защитить ее от убийцы родителей, – вздохнул полковник. – Мы с адмиралом долго думали, прежде чем пришли к этому решению. Поверь, для нас оно оказалось очень трудным. Мы предоставили максимально подробную информацию не только на малышку, но и на ее родню. Чуть ли не прямым текстом перечислили тех, кто еще мог быть заинтересован в смерти Надира и Шадии. Уверен, он уже отдал приказ своей службе безопасности перепроверить информацию и копать дальше. И, если я правильно все рассчитал, Яси ничего не угрожает. Во-первых, она не разбирается в большой политике, вопросах экономики. Во-вторых, условия таковы, что она нужна Бешами живой. В-третьих, – Рошан усмехнулся, – возможно, у них что-то и сложится.
– Сложится? – военный поспешил вжать голову в плечи. Вовремя. Над ним пролетело полотенце и упало посреди стола. – Сложится? Ты совсем идиот? Если начнутся проблемы, твой Бешами или разведется и сдаст девочку обратно, или по-тихому прибьет ее, и скажет, что это тот же человек, который убил ее родителей. И вы ничего не сможете доказать, как никто не смог доказать его причастность к серии убийств на родине. Да и доказывать ничего не будете – посольская неприкосновенность. В крайнем случае, получите одного из охранников, непосредственного исполнителя.
Николь еще долго ругалась, рассказывая мужу об из с адмиралом Стампортом умственных способностях, о том, что может произойти с дочерью ее лучшей подруги, и просто выпускала пар. Рошан сидел, почти не двигаясь, лишь иногда или втягивал голову в плечи, или пригибался, когда рядом пролетало что-то из кухонной утвари, которую было не жаль. В одном его жене нельзя было отказать – за все годы совместной жизни, какой бы глобальный скандал ни случался, не пострадало ни одной тарелки.
– Ух ты, – раздалось от двери. В кухню вошла девушка лет двадцати. – Мам, я быстро возьму пару йогуртов и печенье, и можете ругаться дальше. Надеюсь, в этот раз все закончится маленькой сестричкой.