Приговорённые (майор Девяткин - 3)
Шрифт:
Суд прошел быстро, дело-то простое. Степанову, получившую двенадцать лет срока, отправили в пересыльную тюрьму, затем в лагерь. Там родился ребенок, зачатый еще на воле. Не исключено, что отцом мальчика был тот самый хозяин квартиры, сдававший бедной женщине комнату. После родов Степанову выписали из лагерной больницы. Она имела право дважды в день навещать ребенка, чтобы кормить его грудью.
В деле сохранилась жалоба Степановой, направленная в областное Управление исполнения наказаний. Она пишет, что акушер и врач были совершенно пьяны, когда принимали роды. Ребенка из нее буквально выдавили. А потом уронили
Зимой Елена угодила в медико-санитарную часть с воспалением легких. В отдельном боксе пролежала два дня, поутру третьего дня ее нашли под одеялом уже холодной. Острым краем заточенной столовой ложки она перерезала себе горло.
– Это все, что я смог узнать, – сказал Радченко. – Дай мне неделю сроку, я наверняка нарою еще что-нибудь.
– Спасибо, Дима, – ответила Джейн. – Постарайся выяснить, есть ли родственники у Степановой? Сестра или брат?.. Может быть, родители живы? В таком деле, как усыновление ребенка, надо все предусмотреть.
Телефон в квартире Джейн не умолкал трое суток. Друзья и знакомые из Москвы, каждый по своим каналам, старались выяснить хотя бы что-то о судьбе мальчика, его покойной матери и, главное, найти ответ на вопрос: почему Колю не хотят даже допустить на свидание к Стиву и Лайзе. Некоторую ясность внес Дима Радченко.
– Ну, со свиданием все ясно. От ваших друзей хотят получить, как бы это сказать, некий вступительный взнос в общество приемных родителей. Неофициальный взнос. Потому что и общества такого нет.
– Взятку, что ли?
– С тобой неинтересно разговаривать, – засмеялся Радченко. – Ты называешь вещи своими именами.
Первые три года своей жизни Коля содержался в лагерных яслях вместе с годовалыми детьми, потому что якобы страдал судорогами, которые местный фельдшер поначалу принял за эпилепсию. Но диагноз не подтвердился. До трех лет мальчик не общался со сверстниками, не умел ни ходить, ни разговаривать. Из лагеря Колю отправили в дом малютки. Когда он попал в общество сверстников, то быстро догнал их в развитии. Дважды его усыновляли. Первый раз материнство оформила чета скрытых алкоголиков, которые пропивали пособие, что государство выделяло на питание и одежду ребенка. Колю отобрали у них, когда до голодной смерти оставалась неделя. Или того меньше.
Второй раз отцом мальчугана стал водитель местной автобазы Курдюмов, он планировал основать настоящий семейный детский дом, где под одной крышей одной большой счастливой семьей жили бы не меньше десяти сирот-малюток. Курдюмов давал интервью местной газете, делился планами организации семейного детского дома и даже выступал на телевидении. Энтузиаста поддержали городские власти, выделив безвозвратную ссуду на постройку дома.
Курдюмов и его супруга усыновили семь, а затем еще двух детей. Начали строительство. Годом раньше государство значительно увеличило размер пособий на детей-сирот, и Курдюмов на привалившие деньги отгрохал двухэтажный каменный особняк, скрытый от любопытных глаз трехметровым забором. Когда до окончания отделочных работ оставалось всего ничего, он сдал детей обратно в дом малютки. В заявлении указал, что воспитанники не слушаются его, своевольничают, а сам основатель семейного детского дома не пользуется у детей отцовским авторитетом. С тех пор в огромном доме живут Курдюмов с женой и двое его родных детей.
Коля в шесть лет впервые сбежал из детского дома в компании мальчишек постарше. Они собирались ехать на юг, к теплому морю. Беглецов на товарной станции поймала милиция. А Коля, нырнув под вагоны, спасся бегством и через сутки очутился в компании бомжей. Худого, изможденного, его таскали по пригородным электричкам и вокзалам, выпрашивая у пассажиров деньги на пропитание дистрофика.
Подавали не то чтобы много, но на пропой хватало, к вечеру никто из четырех бомжей не стоял на ногах. Спали в подземном переходе и в канализационном колодце, зимой там было тепло. Так продолжалось четыре месяца. Коля и вправду исхудал как скелет, не мог уже передвигаться без посторонней помощи и наверняка бы умер, но одна сердобольная женщина выкупила мальчика за приличные деньги. Коля отлежал месяц в больнице, где его лечили от истощения, а после выписки был направлен в другой детский дом.
– Чтобы все это выяснить, мне потребовалось всего несколько часов, – сказал по телефону Дима. – Все жизнеописание мальчика передо мной. Оно умещается на нескольких листках бумаги. Чтобы получить копии документов, личное дело Коли Степанова, нужно было съездить в детский дом и накоротке переговорить с его заведующей Раисой Измайловой.
– Почему же тогда для Лайзы и Стива простое свидание с ребенком – это проблема? Я уже не говорю об усыновлении.
– Ну, похоже, ваши друзья – идеалисты. Нужно было идти проверенным путем – подмазать тех, кого нужно подмазать.
– Мои друзья не привыкли давать взятки. В чужой стране… Это пахнет большими неприятностями. Особенно для иностранцев.
– Приезжайте вместе с Лайзой и Стивом, – посоветовал Радченко, – а я помогу договориться с областным начальством, руководством детского дома. Решим все за две-три недели. И Коля улетит в счастливую жизнь. Главное, не вешать носа.
– Хорошо, насчет носа я подумаю, – улыбнувшись, ответила Джейн. – А вот насчет всего остального… Позвоню через два дня. В это же время.
– Я всегда был уверен, что американцы решают простые вопросы быстрее. Желаю удачи! – ответил Дима.
Он позвонил через пару дней и сказал, что пытался навести справки о личности покойной Елены Степановой. Но информации так мало, что она уместится в коробочке для леденцов. Мать Степановой до сих пор жива и, кажется, неплохо себя чувствует. Она проживает в Карелии, в городе Петрозаводске. Радченко продиктовал адрес, имя и отчество. Еще у нее есть сестра по имени Вероника. Вероятно, она вышла замуж и сменила фамилию. Во всяком случае, найти ее пока не удалось.
– Мне продолжить поиски? – спросил Дима.
– Пока не надо, – сказала Джейн. – Я говорила с шефом. Для меня нашлась работа в Москве, так что скоро увидимся и все обсудим.
– Буду чертовски рад.
Через пару дней Джейн окончательно договорилась с непосредственным начальником о командировке в Москву. «Хьюз и Голдсмит» проводили экспертную оценку завода по выпуску стальных труб среднего диаметра. И хороший специалист по недвижимости и земельным отношениям мог потребоваться на месте. Лайза и Стив вылетели в Москву через пару дней после Джейн.