Приграничье. Клинок Стужи. Дилогия
Шрифт:
— Это еще что за гадость? — Я пощелкал пальцем по кружке.
— Вытяжка из сока снежной ягоды. Жутко полезная, но вкус отвратительный. — Кирилл достал из кармана бумажный пакетик, надорвал и высыпал его содержимое мне в кружку. Жидкость забурлила, но неприятный запах сразу же пропал. Второй пакетик он высыпал себе и вытащил из кармана штанов электронные часы. — Тут главное время засечь.
— Знакомые часики. У Селина подрезал?
— Не подрезал, а взял попользоваться. Они ему сегодня все равно без надобности. — Кирилл в три глотка выпил свой сок и, зажав вилку между указательным и средним пальцами — большой палец на правой руке давным-давно оторвало не вовремя сработавшим детонатором, — принялся уплетать макароны.
Я не стал от него отставать и тоже выпил сок. Странно. Как водичка. И в чем здесь прикол? Словно заметив мои сомнения, Кирилл сверился с часами, поднял с пола чайник и налил в кружки кипятка.
— Только ты маленькими глотками пей, а то эффект не тот будет, — предупредил он меня.
Я потянулся за кружкой и закашлялся от пронзившей грудную клетку боли. Елки! Не слабо мне фанеру пробили. Ничего, пройдет. И не такое проходило.
Выпив, как мне и советовали, маленькими глотками теплую воду, я попытался оценить свои ощущения. Сначала ничего не происходило, а потом по всему телу потекла волна снимающего напряжение и усталость расслабления. Ух ты, а я уже и не замечал, что у меня все это время ребра ломило. А болеть перестали — так сразу дышать легко стало…
— Блин, сто лет уже вот так просто не собирались! — Я допил кипяток и наколол на вилку макароны.
— Ага. Да постоянно дела какие-нибудь. Задолбало все. Сегодня вон дружинники полдня мурыжили.
— Самогонный аппарат конфисковать хотели? — пошутил я.
— Не, консультировал их. На северной окраине бомбист завелся — три взрыва уже было. Четверых Крестоносцев на куски порвало, их совками потом собирали. Борец за права уродов, блин…
— А тебя-то зачем вызывали?
— Говорю же — проконсультировать. Просили посмотреть — самопальная взрывчатка или заводская.
— И? — стало любопытно мне.
— Взрывчатка армейская, — отложив вилку, Кирилл уставился в окно. — Детонаторы тоже заводские.
— Ну и какие это уроды? Откуда у них такие игрушки?
— Шли бы они… Ты посмотри, какие звезды. Где еще такие увидишь?
— Да, звезды знатные, — согласился я.
Раздались шаркающие шаги, и на кухню прошел Селин. Загремела посуда, и через пару минут Денис протопал обратно.
— Призрак отца Гамлета, блин, — хмыкнул Кирилл. — Прикинь, они недавно с Котом чуть не подрались.
— Как так? — не поверил я. Что ж такое надо учудить, чтобы вывести из себя обычно спокойного и уравновешенного Кота?
— Знаешь, что Селин ляпнул? «Чем шире рот, тем Чешире кот». Кот тоже молчать не стал. Ну и, как обычно, слово за слово, балдой по столу. Еле разняли.
— Да, Дениска у нас шутник.
Так мы и сидели. Пили чай, смотрели на звезды и перемывали кости общим знакомым. От окна тянуло стылой прохладцей, на улице стрекотали сверчки и где-то за горизонтом полыхали июньские зарницы.
Хорошо! Надо чаще встречаться…
Глава 6
Утро добрым не бывает. Сегодня эта нехитрая житейская мудрость пришлась как нельзя более ко двору. Нет, конечно, есть много поговорок в тему, но до состояния «ох-ох-ох, что ж я маленьким не сдох» я себя вчера, к счастью, не довел. Да и Кирилл не обманул, никаких побочных эффектов от выпитого накануне зелья пока не наблюдалось. Дело было совсем в другом: вчера я умудрился отрубиться так незаметно, что заснул прямо на стуле. Понятно, что поясница и шея, измученные неудобной позой, капитально затекли. А Кирилл, подлец, то ли до кровати доползти успел, то ли раньше меня проснулся.
— Уххх! — Прошипев сквозь зубы проклятие, я поднялся на ноги и распрямился.
Больно. После нескольких наклонов до пола поясницу немного отпустило, а вот с шеей обстояло совсем не так просто: повернуть голову налево не получалось. Точнее, получалось, но при этом от уха к лопатке стреляло так, что на глазах выступали слезы.
Я подошел к окну и невольно поежился: небо затянули низкие серые облака. Сумрачно. Накрапывает дождь. Даже непонятно, сколько сейчас времени. Может быть и восемь утра, и полдень. А часы Кирилл с собой уволок.
Я почесал зудящие запястья, вылил из чайника в кружку остатки воды и одним глотком выпил. Маловато будет. Пойду хозяина найду, пусть чем-нибудь тонизирующим и жаждоутоляющим обеспечит.
Я еще раз почесал ладони. Да что такое? Ой-е! Все кисти были усеяны красными точками мелких волдырей. С чего это меня так обсыпало? Неужели из-за вчерашнего сока?
— Ну и как это называется? — заскочив на кухню, я сунул покрасневшие и немного припухшие кисти прямо в лицо облокотившемуся на стол Кириллу. — Ты чего, ухоплан, мне вчера намешал?
— Полегче на поворотах, — зевнул тот и отхлебнул из кружки горячего чая. — Когда только базар фильтровать начнешь?
— В натуре, — поддакнул сидевший у открытого окна Селин. — Да и какой из него ухоплан? Он же ухолет вылитый.
— Что значит «полегче»? — все же немного сбавил тон я. — Это вот что такое? По-любому от твоего сока.
— Выброс вчера был. — Кирилл поставил кружку на стол. — Тебя вчера на юго-восток не заносило? По глазам вижу — заносило. Так что не стоит торопиться с выводами. Для человека твоей профессии это не есть хорошо.
— Ты о чем? — не врубился я.
— Что, Падлик Морозов, не всех заложил еще? — заржал Селин.
— Да пошли вы оба, знаете куда? — не на шутку разозлился я.
— Сам туда иди. — Денис прикрыл окно. — Чай будешь?
— Воды лучше. — Я поднял валявшуюся на полу куртку и, надев, уселся за стол.
— Знаешь, я всегда считал, что свой человек в Дружине никогда не помешает, — продолжил издеваться надо мной Селин. — А что мусор, так это не беда. Главное, чтобы человек был хороший.