Приграничье. Клинок Стужи. Дилогия
Шрифт:
— Это кто? — оглянулся на костер Григорий.
— Травники.
— Сами собирают? — поинтересовался я, оценив снаряжение собравшихся около костра людей. Не ахти у них со снаряжением, прямо скажем, не ахти…
— Какой! — усмехнулся, встопорщив усы, коренастый. — Скупщики.
Вот это запросто. Ходят от деревни к деревне, травы и ягоды, уже собранные, покупают. Думаю, если в сумках хорошенько покопаться, то и что-нибудь запрещенное найдется. Например, беляника, из которых Л-13 варят. А что? Запросто. Дело-то житейское.
— Мы по дороге до поворота на Песчаное дойдем? — зашуршал картой Григорий.
Блин, ну какой патрульный на людях картой пользоваться станет? Минус тебе, Гриша, однозначный минус. Мы же из себя все такие крутые, с завязанными глазами Приграничье с запада на восток и с севера на юг проходим. Это, уже местных порасспросив, среди своих…
— Дойдете. Поворот аккурат перед Столбом, верст через восемь будет. — Мужик на карту даже не посмотрел. — Там на развилке вправо берите.
— Спасибо, — что-то отметив карандашом на карте, поблагодарил коренастого Григорий и, видимо вспомнив про организованную у Октябрьского облаву, спросил: — Волки не шалят у вас?
— Бог миловал.
Мы вернулись на дорогу и двинулись дальше. Чего Гриша меня с собой брал, совершенно непонятно. На всякий случай? Похоже на то. Или хотел, чтобы я в курсе ситуации на маршруте был?
— Кто такие вьюжники? — решил уточнить Конопатый, когда до леса, про который говорил крестьянин, осталось метров двести.
— На белых летучих мышей похожи. Летом на людей не нападают, но ребенка или пьяного выстудить могут.
— Что сделать? — не понял прислушивавшийся к нашему разговору Мельников.
— Выстудить. Заморозить. Тепло высосать, — как мог, объяснил я. — Смотрите!
Выпорхнув из леса, стая стремительно махавших крыльями льдисто-белых летучих мышей окружила замешкавшуюся сороку, на миг сплелась вокруг нее в тугой комок и сразу же унеслась обратно. Упавшее с высоты тельце птицы с костяным звуком ударилось о землю.
— Ничего себе продукты быстрой заморозки! — присвистнул Напалм. — Может, возьмем? Вер, приготовишь?
— Только, чур, ты ее есть будешь, а свою порцию тушенки мне отдашь, — сразу же нашлась девушка.
— Не, я так не играю, — отказался пиромант. — Слышь, Лед, мне эта сорока про гавайскую синицу напомнила, которая мороза не боится и много чего на лету делать умеет…
— Ты это к чему? — Я не сразу сообразил, какую синицу имеет он в виду.
— Да так, вспомнилось. — Напалм искоса посмотрел на Веру, и та, покраснев, ушла вперед. — Вот…
Я покачал головой и ничего говорить не стал. У меня и своих проблем хватает, чтобы других уму-разуму учить. А тут еще того и гляди дождик зарядит…
— Как думаешь, Димитрий на Братство работал? — убедившись, что никто не может услышать наш разговор, спросил пиромант.
— Тут вариантов два. — Я решил держать язык за зубами и своими размышлениями не делиться. — Либо он специально к нам внедрился, либо его действительно вышибли из Братства. В первом случае с его хозяином все ясно. Во втором нанимателем может оказаться кто угодно. Хоть Лига.
— Да ты гонишь!
— А чего такого? Если уж они своим разрешили замуж выходить и из мужиков отряд формируют, то и брата наймут не задумываясь.
— Не, я все же думаю, что это Братство.
— Какой им резон наркотой торговать? — Мысль, что именно Братство наводнило Форт мозговертами, не укладывалась у меня в голове. Бред.
— Если разобраться, им на переезд в Туманный столько бабла надо, а мозговерты — это ж золотое дно!
— Ерунда.
Неожиданно мне показалось, что небо над небольшим хвойным лесом впереди как-то слишком уж быстро светлеет. Приглядевшись, я понял, что облака никуда не делись, просто с земли их что-то подсвечивает.
— Прикольно, что за иллюминация? — указала колдуну на оптическую аномалию Вера. Тот непонимающе посмотрел на нее, потом на небо, но так ничего и не ответил. Девушка обернулась ко мне: — Лед?
— Не знаю. — Я на всякий случай снял винтовку с предохранителя. — И не уверен, что хочу знать. Может, обойдем?
— Это Столб, — спокойно так пояснил Григорий, будто все сразу должны были понять, что это за чудо такое. — Просто воздух светится. Ночью километров за десять видно. Сергей Михайлович, вы разве ничего об этом не слышали?
— Нет, — тихо выдохнул колдун. Совсем раскис старый. Как говорится: ушел в себя, вернусь не скоро.
— В обшем, светится воздух и светится. — Григорий остановился на развилке. Одна дорога уходила на юг, вторая шла через лес и вела прямо к Столбу. — Пройдем лес, потом еще километров семь по полю, и почти пришли.
— Может, привал устроим? — предложил Первый. Краснота вокруг татуировки у него спала, но шея оставалась слегка припухшей.
— Позже, — посмотрел на часы Конопатый. — Сергей Михайлович, вы нам ваш чудный чай заварить не забыли?
Колдун молча достал из сумки термос и протянул Григорию. Тот свинтил крышку, сделал глоток и передал мне. Я тоже отпил, но совсем чуть-чуть — остывший чай был еще гаже на вкус, чем горячий. Отдал термос Напалму. Пусть давится.