Приграничье

Чандлер Бертрам

— Арлен, откуда столько злобы?

Астронавтка игнорировала вопрос, продолжая:

— А если кто-нибудь захочет узнать, с кем вы провели этот вечер, то можете сказать, что со мной.

— Не понимаю, куда вы клоните.

— Понимаешь, — промурлыкала она. — Понимаешь. — Она оценивающе уставилась на Калвера, а потом взгляд ее скользнул к двери. Ее крепко сжатые губы скривились в слабом подобие улыбки.

Калвер проследил за ее взглядом. Он увидел, что в зал входит парочка — эти двое не смотря на гражданскую одежду и наигранную небрежность могли быть только полицейскими. Они внимательно

с равнодушными лицами оглядели первого помощника и Арлен, а потом целеустремленно направились к их столику.

— Добрый вечер мисс Арлен, — заговорил один из них. — Я едва узнал вас в этом наряде.

— Это платье с трудом можно назвать нарядом, полковник Трент. Этому костюму уже лет пять.

— Время обошло его стороной, — заметил Трент, а потом добавил. — Не думаю, что встречал раньше этого молодого человека.

— Полковник Трет, это — господин Калвер, — представила своего спутника Арлен. — Господин Уэйн, это — господин Калвер.

— Новый приграничник ? — поинтересовался Трент.

— Да.

Офицер полиции перевел взгляд и внимательно осмотрел то, что стояло на столе — бутылку французского бренди и три бокала.

— Смотрю, вы тут устроили вечеринку.

— Да, — подтвердил Калвер, насторожившись, но не понимая, почему. — Хотите присоединиться?

— Возможно в другой раз, когда мы будем не на работе. Мы тут ищем мисс Верил.

— Она пошла наверх, напудрить носик, — ответила Арлен.

— Благодарю, мисс Арлен. Мы поищем ее там.

Когда полицейские удалились, Арлен обратилась ко второму помощнику:

— Да, они найдут ее. И еще они обнаружат скрытый магнитофон, который записал все, что вы сказали…

— Арлен, да вы с ума сошли?

— Вовсе нет, — фыркнула она, потягивая бренди. — Вовсе нет. Я могу побиться об заклад, что эта шлюха Вернил и ее партнер прибыли в город, чтобы отыскать кого-нибудь из болтливых астронавтов. Надеюсь, что это парочка переночует в тюрьме. И еще проведет там много дней и ночей, до тех пор пока им не предъявят обвинение. Мой дорогой и совершенно невинный Калвер — женщина, с которой вы общались — одна из самых ловких агентов Федеральной Секретной Службы — ФСС. Мы, конечно, до сих пор находимся на территории Федерации, но большие парни из правительства подозревают о надвигающемся расколе и обеспокоены. Они услышали о новых мирах, и подозревают, что существует некая связь между…

— Хотите сказать, что она была шпионкой? — удивился Калвер.

— Можете называть ее и так… Хотя в настоящее время Приграничье входит в Федерацию, и у нее несколько иной статус…

— А почему Трент и его спутник сразу поверили вам?

— Они знают меня.

— А служащие отеля?

— Они тоже знают меня. Я попросила, чтобы они подтвердили, что вы обедали со мной. Они знали, что если не окажут мне эту маленькую услугу, то я в свою очередь не окажу им одной маленькой услуги, — она криво усмехнулась, оставаясь при этом по-прежнему привлекательной. — В конце концов, я никогда не считала контрабанду большом грехом.

— Вижу, — напряженно пробормотал Калвер. — Благодарю вас, за то, что спасли меня от шахт.

— Не хотела, чтобы наше судно задержали, — ответила она, а потом добавила. — Боюсь, я испортила вам вечер.

— Уж точно. Однако все могло оказаться намного хуже. Только благодаря вам этого не случилось. Ладно… Думаю, мне лучше будет вернуться на корабль.

— Ночь только началась, а мы — молоды, — возразила она.

Они разлили бренди. Допивая последний глоток, Калвер с сожалением подумал о женщине, подарившей ему этот чудесный напиток… с сожалением, но не слишком большим. В конце концов, чтобы там с ней не случилось, она знала, чем рискует. Мысли о ней вызвали у него лишь небольшое неприятное ощущение. Если ее поймают, то ее всего лишь вернут на Землю или на любую другую цивилизованную планету.

Может так и лучше.

И еще Калвер удивлялся тому, как много наговорил ей. Влюбленный… или безумный… он был болтливым дураком. И, все таки, как много он ей рассказал? Он листал регистрационные журналы, о прошлых рейсах «Госпожи Одиночество», много говорил с Маклином и другими офицерами о коммерческих рейсах в этой части Восточного сектора. Он знало, что большие поставки машин были сделаны на Фарн, а это противоречило федеральному закону. Он знал, что обитателям Гроллора, уже имеющим ракетные аппараты собственного производства и путешествующим между планетами своей звездной системы, завезли руководства по сборке и эксплуатации межзвездных двигателей. Еще одно преступление по закону федерации.

— Имеется только одно слово для этого разговора, — ворвалась в его мысли Арлен. — Блеск.

— Извини, — пробормотал Калвер. — Я задумался.

— Бедный мальчик, — прошептала девушка, вновь неожиданно перейдя на «ты». — Мамочка забрала у тебя твою маленькую куколку с платиновыми волосами?

— Только и всего, — фыркнул второй помощник.

— Так-то лучше. Пока ты во всех событиях сможешь найти приятную сторону, для тебя не все потеряно, — потом она махнула официантке. — Суи, мы кажется закончили великолепный бренди госпожи Верил. Знаю, вы не сможете достать вторую такую бутылку… А у вас не осталось бутылочки «тигриного молока»?

— Да. Сейчас принесу.

— Хорошая девушка Суи, — повернулась Арлен к Калверу. — «Тигриное молоко» — местный ликер. Не спрашивай, как они добиваются этого эффекта с полосками. Я не знаю. Пей и наслаждайся.

А потом они пили его и наслаждались. Но рот Калвера теперь был на запоре.

Наконец Арлен нарушила молчание:

— И как тебе наша «Одинокая сука»?

— Кого ты имеешь в виду? — усмехнулся второй помощник.

— Наш корабль, разумеется.

— Сука… Корабль…

— Понятно. Как она тебе?

— На ее борту хорошо кормят.

— Это мне тоже известно. Может я не так спросила… Как тебе Приграничье?

— Не знаю, — искренне ответил он. — Хоть я и не телепат, но я чувствую некую напряженность, страх перед холодом и тьмой.

— Тогда почему ты не рвешься вернуться назад, туда, откуда пришел?

— Ты и сама знаешь ответ на этот вопрос, Арлен. Ты же служила в Межзвездной. Я был старшим помощником на одном из их больших судов, и, оставив компанию, я тем самым оскорбил их. Именно так они расценили мой уход. Я никогда не вернусь.