Приходи к нему лечиться…
Шрифт:
– Спасибо еще раз, – кивнула Алиса. – Я ваша должница.
– Да нет. Сами видели, за мной сразу же менты прискакали, так что это они вас спасли. А что здесь на самом деле случилось? Расскажите, пока мы сидим, и про убийство, и про вас, – с любопытством спросил Илья.
– Нет. Сперва надо про Трубникова рассказать, – поднимаясь с дивана, сказала Алиса.
Оксана с Димой сидели на подоконнике возле лестницы. Через десять минут после эмоционального ухода Алисы их тоже попросили из морга, а вот Петрова и Остапчука, наоборот, велели вернуть в морг.
Сердюк держался как кремень, ни на какие провокации не поддавался, чем дико злил Артема. Он разогнал посторонних,
– А как ты обо всем узнал и почему решил спасти нас? – глядя снизу вверх на плечистого, сразу ставшего выше ростом интерна, спрашивала Оксана, уже успевшая сбегать в туалет, причесаться и придать своей внешности вид если не безупречный, то хотя бы романтически взъерошенный.
– Случайно. Впрочем, нет, – вздохнул Дима и взглянул на сидящую рядом девушку. – Едва ты появилась в отделении, я потерял покой. Сперва ты меня страшно раздражала. Я только не мог понять, почему, а еще больше меня бесил ваш Алешин. А еще больше меня бесило, что вы с ним так спелись. А больше всего меня бесило то, что меня это бесит.
– Это уже больше похоже на диагноз, чем на рассказ, – усмехнулась польщенная Оксана.
– Это не диагноз, это жизнь, – улыбнулся ей в ответ интерн. – Так вот, я начал за вами наблюдать и пришел к выводу, что между вами не просто интрижка, а нечто большее. Мне показалось, что он пытается подбить тебя достать ему наркоту. Я это проверил, но никаких фактов, подтверждающих эту версию, не обнаружил. Тут ты как раз пригласила меня в кафе, а я тебя – в кино. Ты отказалась, а во мне снова поднялась волна подозрений, и я, как последний дурак, принялся следить за Алешиным.
– То есть за нами обоими? – недоверчиво спросила Оксана, поскольку именно в этот вечер у них с подлым детективом было свидание, и ей ужасно не хотелось, чтобы интерн был свидетелем всего произошедшего в этот вечер.
– Ну да, – легко подтвердил интерн. – Я проследил за ним до ресторана, убедился в собственной правоте и так разозлился на этого Алешина, что с трудом удержался от того, чтобы не протаранить на машине террасу ресторана.
– Та дурацкая машина, что подняла целый столб пыли, была твоя? – вдруг сообразила Оксана.
– Точно! Но я сдержался. К тому же мне в голову пришло кое-что умное. Я задумался: почему это «золотой мальчик» пригласил тебя в столь скромное заведение, слишком дешевое для такого хлыща? Я решил навести о нем справки, и ты знаешь, справился без труда. Хватило простого запроса в Интернете, чтобы выяснить, что этот тип – обыкновенный частный детектив. Потом я позвонил Артему и попросил его навести справки о нашем таинственном пациенте. Выяснилось, что Алешин до начала своей частной практики служил в полиции.
– Он рассказывал, – кивнула Оксана.
– А о том, из-за чего он оттуда ушел, тоже рассказал?
– Нет. Да мы, честно говоря, и не спрашивали, – удивленно ответила Оксана.
– Я тоже точно не знаю, что за история там случилась, но Артем говорит, пахла она скверно, – встал с подоконника Дима и сделал пару шагов, разминая ноги. – Дальше встал вопрос: а что он делает в дорогой клинике с таким смешным диагнозом, как гастрит? И кто платит за его лечение? И вот тут-то я всерьез принялся за ним следить, мне стало интересно разобраться, что происходит вокруг меня. К тому же мне не давало покоя, зачем он тебя в это втягивает. Я пытался следить за Алешиным и даже подслушивать его разговоры, правда, толком так ничего и не выяснил и даже проворонил, когда он в очередной раз слинял из клиники. Зато я был в ординаторской, когда он позвонил Сердюку и пригласил его к себе в палату. Они разговаривали очень тихо, и я бы ничего толком не услышал, но, к счастью, Господь меня мозгами не обидел, и я подкинул Сердюку
– Молодец, как ты это провернуть успел? – искренне восхитилась подобной предприимчивостью Оксана.
– Золотые руки и светлая голова, – задирая гордо подбородок, проговорил интерн. – Алешин в двух словах намекнул дядюшке, что кое-что знает о его дополнительных сверхурочных занятиях и готов продать свои знания за весьма разумную цену, а также сообщить имена прочих осведомленных и заинтересованных лиц. И Сердюк сразу же после разговора с Алешиным сорвался из клиники. Я проследил за ним до самого банка и даже внутри. Он не ожидал слежки и меня не заметил. Когда я понял, что он снимает со счета деньги, и немалые, меня посетила гениальная мысль. Я вернулся в клинику, под благовидным предлогом зашел в палату к Алешину и незаметно оставил там включенный на прием мобильник. Он выложил Сердюку все. И про тебя, и про Алису, и про своего заказчика, который оказался неплатежеспособен. Если честно, от услышанного у меня волосы на голове встали дыбом. Я думал, Сердюк начнет возражать, отнекиваться, доказывать свою невиновность, но нет. Дядя воспринял информацию с железным спокойствием, – стоя перед Алисой с опущенными в пол глазами, рассказывал Дима. – Он велел Алешину оставаться на месте и ждать его указаний, а сам ушел к себе. Тут я уже наплевал на приличия, взял в сестринской стакан и подслушивал под дверью. Я слышал, как он пересказывает кому-то ситуацию. Судя по всему, его собеседника больше всего интересовала твоя подруга, потом они решали, что делать. Дядя все время повторял: решай сам, это не моя проблема. Потом они о чем-то договорились.
– А когда это было? – задумчиво спросила Оксана.
– С Алешиным дядя рассчитывался около восьми, еще часа полтора совещался со своим компаньоном. Потом вызвал Ткачева. А потом при мне обсуждал детали вашей ликвидации с неизвестным типом. Когда они приняли окончательное решение, что с вами делать, я позвонил Артему и вызвал его сюда. Еле уговорил, – усмехнулся краем рта Дима, взглянув на сидящую на подоконнике сердитую Оксану.
– Знаешь, что меня удивляет? Что Сердюк решил заплатить Алешину из собственного кармана. Даже не предложил прочим участникам «убойной бригады» скинуться. Или Алешин запросил немного? – хмуро спросила Оксана.
– Нет, Алешин запросил достаточно. Видимо, у дяди не было времени собирать сумму по частям, и потом, я уверен, он бы все равно вернул свое. Дядя – впрочем, какой он мне теперь дядя! – брезгливо проговорил Дима. – Сердюк не тот человек, который упустит свое. Он всегда был очень жестким и напористым, если дело касалось денег. Если честно, теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что единственное, что меня в нем восхищало, это профессионализм. Он был хирургом с большой буквы.
– Знаешь, мне кажется, неправильно называть убийцу врачом с большой буквы. Врач спасает чужие жизни, лечит и тело, и душу, и чем больше он в этом преуспел, тем больше эта самая буква. А твой родственничек просто мясник, убийца, потрошитель, – горячо возразила Оксана.
– Ты права. Именно это я и хотел сказать. Он всегда был абсолютно равнодушен к окружающим и зациклен лишь на двух вещах: жене и работе.
– Ты знал его жену? – с интересом взглянула на интерна Оксана.
– Да, немного, и, если честно, никак не мог понять, чего он так на ней зациклился? – пожал плечами Дима. – На мой взгляд, она была страшненькой, ужасно испорченной, дешевой, легкодоступной куклой. Ты не поверишь, она даже ко мне однажды подкатывать пыталась! Так просто, от скуки. Мы на даче у Сердюка гостили, мужики, кроме меня, на рыбалку уплыли, а я к экзаменам готовился, вот она ко мне в комнату и заглянула.