Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 4

Раджниш Бхагаван Шри

Воля означает эго, воля означает вас. Она и должна терпеть неудачи. Но много раз она будет терпеть неудачу, и вы будете снова надеяться, что в следующий раз неудачи не будет. Но однажды - как вы можете все время избегать этого?
– однажды вы упретесь в тот факт, что вы делаете нечто неразумное. При этом осознании воля исчезнет, и внезапно вы увидите, что путь исчез, что религия исчезла, что вы озарены. Это всегда было при вас, но вы были слишком заняты путем, волей, усилиями. Все усилия приводят вас к безусильности, все проявления воли приводят вас к безвольности, все это приводит вас, в конце концов, к отсутствию эго.

Другая часть человечества, женская часть, пассивная часть, не может двигаться по пути воли. Ей нужен другой иллюзорный путь: путь самоотречения,

путь полной самоотдачи, путь бхакти. Но однажды человек, вставший на этот путь, поймет, что ему все еще чего-то не хватает, потому что самоотдача никогда не может быть полной - нечто иллюзорное никогда не может быть полным: вы отдаете и отдаете себя и снова и снова обнаруживаете, что вы все еще стоите позади, что вы еще не отдались полностью, - однажды, внезапно, вы осознаете этот факт. Что же вам делать? Отдать что-то, чего вы не имеете? Как это возможно? Внезапно эго исчезло. Теперь нет никакой потребности в самоотдаче, потому что не осталось никакого эго. И путь самоотречения, и путь воли, ведут вас к той точке, из которой начинает Лао-цзы. Конец этих путей является началом для Лао-цзы. Его путем является отсутствие пути. Он есть предельное слово, за пределами которого ничего не существует. Он есть последнее слово. Можно улучшить Будду, можно улучшить Иисуса, можно улучшить Миру, Махавиру, Кришну и Чайтанью, но Лао-цзы улучшить невозможно. Вы не сможете улучшить его; в нем нечего улучшать. Он просто не играет в эту игру. Он не является ее участником с самого начала.

Спрашивающий интересуется: «Существует ли третий тип людей?» Нет, есть только два типа людей. Третий тип типом не является, потому что все типы принадлежат эго. Третий тип есть чистая человечность. Это не живое существо, это не личность. Это просто абсолютное существование, чистое существование, сама чистота. Два упомянутых типа являются типами. Когда эти типы исчезают, вы начинаете осознавать то, что универсально, что не имеет ничего общего с личностью, потому что личность накапливается вокруг эго.

Отречетесь вы от себя или нет - не имеет значения. Личность нуждается в какой-то основе, которая заключена в эго.

Эго бывает двух типов: мужское и женское. Но человек, у которого нет эго, не относится ни к какому типу. Вы не можете присвоить ему тип, вы не можете отнести его к какой-то категории. Он просто превосходит, трансцендирует все категории. Он поток - он течет во всех направлениях, он распространяется повсюду. Он подобен не камню, а небу: неопределимый, неуловимый. Третий «тип» типом не является, Лао-цзы типом не является. Он не принадлежит миру типов, миру категорий; он просто выше всего этого.

Когда Конфуций пришел проведать Лао-цзы, он был очень напуган, потому что смотреть в его глаза - это все равно, что смотреть в глубины бесконечности, в бездну. Это то, что Будда называет шуньей: бесконечное ничто, пустота. Он начал дрожать, он постарался поскорее уйти от Лао-цзы. Когда его ученик попросил: «Расскажите что-нибудь о Лао-цзы, вы ведь видели его», Конфуций все еще дрожал и покрывался испариной. Он сказал: «Не спрашивайте меня об этом человеке! Это вовсе не человек; это дракон. И никогда не проходите мимо него, он опасен! Он может засосать вас, и вы исчезнете».

Если бы Конфуцию было известно о черных дырах, он сказал бы: «Он - черная дыра; не проходите около него! Если вы упадете в него, вы никогда не сможете вернуться. Он опасен!» Конфуций посетил его только раз — никогда больше он не делал такого, - но всю его жизнь тень Лао-цзы преследовала его, потому что он знал человека, освободившегося от оков. Он знал человека, не имеющего никаких ограничений. Он знал абсолютную человечность, чистую человечность, чистое существование. Он увидел чистоту смерти и жизни.

Второй вопрос:

Я вижу дихотомию внутри себя: когда я рядом с Вами, меня тянет к вам, и я осознаю себя жаждущим искателем. Когда я нахожусь вдали от ашрама, я просто хорошо провожу время и чувствую себя в целом превосходно. В этом есть что-то неправильное?

Ничего неправильного! Все так и должно быть. Именно так мне и хотелось бы, чтобы все было - в точности так. Это то, чему я пытаюсь учить вас: не будьте серьезными в деле благочестия. Будьте игривыми, воспринимайте все это как забаву. Это величайшая в мире забава, но это забава. Как только вы станете серьезными, вы тут же станете жертвой какой-либо церкви или какого-нибудь священника. Раз вы стали серьезными, то вы уже больны.

Когда вы рядом со мной, плывите со мной, будьте со мной. Когда вы идете на реку, плывите вместе с рекой; но нет никакой необходимости плавать на рынке. Тогда вы будете выглядеть нелепо. Когда вы на рынке, будьте частью рынка. Сохраните способность к текучести. Не накапливайте характер - жесткую структуру вокруг себя. Сохраняйте способность двигаться от одной полярности к другой; это и есть то, что называется жизнью. Не замерзайте. В этом нет никакой дихотомии.

В том и красота жизни, что она включает в себя противоположности. Когда вы со мной, будьте со мной, наслаждайтесь этим поиском. Когда вы дома, когда вы сидите за чашкой чая, когда вы курите, наслаждайтесь чаем, наслаждайтесь курением. В этом нет ничего неблагочестивого. На самом деле определением святого, благочестивого (holy) является пребывание целым, целостным (whole). А быть целостным означает включать в себя противоположности. Не будьте только днем, будьте также и ночью. Не будьте только светом, будьте также и темнотой, потому что темнота имеет свою собственную красоту; вы можете упустить ее. И если в вас не будет никакой ночи, в которую вы могли бы удалиться и расслабиться, то вы будете только полуличностью. Если вы являетесь просто серьезным, то вы будете оставаться в голове, вы будете подвешены в ней. Но если вы можете быть также и несерьезным, тогда вы сможете продвинуться в сердце.

Сердце - это несерьезная игривость. Голова очень серьезна. Вы должны оставаться способным к течению. Быть способным к течению и означает быть религиозным. Когда вы входите в храм, вы становитесь частью храма; когда вы пребываете в мире, вы являетесь частью мира. Но где бы вы ни были, вы всегда сохраняете способность двигаться к противоположному. Если вы не можете делать этого, вы мертвы. Только мертвая вещь не может двигаться к противоположному. Мертвая вещь имеет фиксированный характер.

Я слышал такую историю: умер великий дзэнский Учитель, и другой дзэнский Учитель, который всегда был противоположной полярностью этого Учителя, пришел на кладбище проститься с его мертвым телом. В траурной процессии принимали участие тысячи людей. Человек, который всегда был врагом умершего, тоже был среди них. Кто-то спросил: «Почему ты пришел? Вы всегда спорили друг с другом». Человек засмеялся. Он сказал: «Это было частью целого - я был противоположен ему, он был противоположен мне. Между нами двумя мы создавали жизнь. Люди двигались от него ко мне, от меня к нему; между нами было нечто вроде заговора: мы создавали жизнь. Структурированные, замороженные люди... мы плавили их. Теперь мне очень его не хватает». Позже, когда он увидал так много людей, пришедших на похороны, он сказал: «Это действительно удивительно! При пробуждении одного живущего собирается так много мертвых!»

Жизнь не является зафиксированной данностью. Она не похожа на скалу, она подобна реке - текущей, струящейся. Это процесс, это не жизнь. Если вы понимаете меня, то я здесь, чтобы сделать вашу целостную жизнь священной. Поэтому, что бы вы ни делали, наслаждайтесь этим тотально и не создавайте дихотомии. Дихотомия - продукт вашего ума, это вы создаете ее. Здесь вообще нет никаких проблем. Что здесь неправильного? Если вы испытываете восхитительную порочность - очень хорошо. Не становитесь святошей, иначе вы упустите целостность и никогда не станете благочестивым и святым. Сохраняйте способность быть и неблагочестивым. Тогда святость и несвятость станут вашими двумя берегами, между которыми течет река, которая не принадлежит ни одному из берегов и которая всегда выходит за все пределы и движется все дальше и дальше.