Прихоть мажора

Лель Агата

— Все хорошо прошло, надеюсь?

— Конечно, праздник удался на все сто, — я скосила взгляд на монитор ноутбука, где на весь экран светился заголовок о перестрелке в ночном клубе «Райская пыль». К моему несчастью, мама посмотрела туда же.

— Ужас просто, по радио в машине у Иракли сегодня рассказывали. И все-таки я рада, что мы не в гуще столицы живем. Смотри, что творится! А у нас тут красота, свежий воздух, ни гоняющих туда-сюда машин, ни суеты. Да?

— Угу, — рассеянно промычала я, особо не расслышав, что именно

она там сказала. Потому что взгляд мой был прикован к дому напротив. А точнее, к окну комнаты Вишневского. Распахнув на всю огромные створки, он, как и я, уселся с ногами на подоконник, удерживая в руках большую желтую кружку.

Ах да, небольшая пикантная деталь — уселся в одних шортах, без футболки.

Тело его было далеко не таким раскачанным, как у того же его друга Натана, утро которого начиналось со свежей фотографии в Инстаграм. Конечно, из спортивного зала и с голым торсом. Артур был более жилистым, но спортивным. Плоский рельефный живот, широкие плечи, сильные руки. И крошечная татуировка на правом боку, рассмотреть вблизи которую мне, увы, никогда не представится.

— Выходной, наверное.

— Что? — я вздрогнула и обернулась на маму, ощутив, как несколько капель чая упали на пижамные штаны.

— У Артура, — кивнула на окно. — Дома сегодня.

И тут она мой взгляд заметила. Ну ничего от нее не скрыть!

Странно, что она со своей проницательностью до сих пор не догадалась, что за чувства ее дочь питает к хозяйскому сыну.

Или догадалась, но тактично молчит?

Вишневский в этот момент повернул голову в мою сторону, и я ощутила, как вспыхнула. Засуетилась, пытаясь одновременно поправить волосы и не разлить чай.

Все равно разлила.

Он сдержанно улыбнулся. Заметил! Ну конечно, увидел и сразу все понял. Я же веду себя, как полная идиотка.

— Пойду в свою комнату, переоденусь, — буркнула я, скрываясь за дверью своей спальни.

Войдя, заперлась на замок и обессиленно рухнула навзничь на кровать.

Дура! Дура! Дура!

Какая же ты дура, Игнатова.

Он не замечает тебя не потому, что ты дочь кухарки, а потому, что ты именно она — дура. И все делаешь не так.

Ночью я не спала именно потому, что прокручивала в голове каждый эпизод, каждую секунду рядом с ним. И пришла к выводу, что я и вела себя не так, и говорила не то, и вообще…

Впрочем, в одном я точно не сомневалась: я ушла — и правильно сделала! Какими бы ни были мои к нему чувства, отвешивать в мою сторону дурацкие шутки не позволю.

А что было бы, если бы я осталась?..

Думать об этом я даже не хотела. Все. Сеанс самобичевания окончен.

Я поднялась и открыла створки скрипучего шкафа, достала длинную домашнюю футболку, шорты. Сняла верх от пижамы, бросив тот через плечо на кровать и…

— Доброе утро.

Инстинктивно скрестив руки на груди, я резко обернулась и едва не потеряла равновесие — в окне торчала голова Артура.

Вернее, не только голова — окна были большими, но довольно низкими, поэтому он поставил на подоконник локти, по-прежнему удерживая в одной руке кружку.

— В честь кого стриптиз?

— Ты что здесь делаешь?! — взвизгнула я, а потом, вспомнив про маму, понизила тон. Путаясь в волосах, быстро натянула через голову футболку и обернулась уже всем корпусом, надеясь, что цвет моего лица не слишком выдает то, что происходит внутри. — Тебя не учили, что нельзя подсматривать в чужие окна?

— Да брось, что я там не видел, — он подтянулся на руках и приземлился пятой точкой на мой подоконник.

— У меня — ничего.

— Ну, теперь я бы так не сказал, — и улыбнулся, правда, глазами, потому что половину его лица прикрыла кружка, когда он делал большой глоток. — Ты как?

— Да ничего, нормально, — я дернула плечом, ощущая себя смущенной и… счастливой.

Он пришел ко мне. Сам. Впервые за эти пять лет.

С чего это вдруг?

— Нормально ты вчера Ксюху так на место поставила, не ожидал.

— И как ты с ней только общаешься? Она же… противная.

— Эксцентричная, — поправил он.

— У вас с ней что-то было? — выпалила я, вспомнив их объятия. И снова чуть-чуть покраснела.

— Что-то было, — подтвердил он, рассматривая меня уже с большим интересом. — Хотя смотря что именно ты имеешь в виду.

— Ну, ты сам понимаешь.

— Нет, уточни.

Издевается. Да ему нравится смотреть, как я смущаюсь!

— Я о…

— О?

— Ну…

— Сексе? — подсказал он, чем вызвал еще одну волну краски. — Ну, секс — это хорошо, его много не бывает. А почему тебя это интересует, кстати?

— Не то чтобы интересует…

— Но ты же не просто так это спросила.

— Просто… просто я не понимаю, что общего может быть у тебя и этой… раскрашенной дылды! — выпалила я, негодуя.

Он фыркнул от смеха.

— Так ее точно никто не называл. Она гордится своим ростом, кстати.

Слушать о какой-то левой девчонке в моей комнате было крайне неприятно. Тем более от него. Я была рада видеть его, но говорить о его победах на любовном фронте точно не хотела.

И зачем только вообще это спросила?

— Так что ты здесь все-таки забыл? — я встала на цыпочки и села рядом с ним на краешек подоконника. — Не помню, чтобы я тебя приглашала.

— Что забыл? Ну, может, тебя, как вариант, — невозмутимо ответил он и сделал еще глоток.

Я широко округлила глаза, не поверив своим ушам.

Он что, заигрывает со мной?

Вишневский?

Но он тут же разбил мои едва проклюнувшиеся фантазии.

— Просто увидел тебя в окне, решил заглянуть. Узнать, как ты после вчерашнего.

Ну конечно, зачем еще он может зайти? Разве можно было хотя бы на секунду поверить в то, что я могу ему понравиться?