Прихоть мажора
Шрифт:
Ужас…
Я отвела взгляд, уткнувшись в развешанные на стене фотографии посещавших заведение звезд.
— У вас отличный клуб, один из лучших, просто я живу очень далеко, неудобно ездить.
— А вчера, когда устраивалась, значит, было удобно?
Мне не понравился его настрой, как и странный, будто мутный взгляд.
Зачем-то посмотрела на дверь, потом снова на него.
— Да я как-то об этом сразу не подумала. Не волнуйтесь, никакую плату я за вчерашнюю смену не требую, просто верните мне мой паспорт, и я уйду.
— Вот
Он обошел меня по кругу, рассматривая, словно товар.
— А поговорить?
Я опешила, обернувшись, потом что он завис сзади.
— О чем поговорить?
— Под хороший коньяк всегда найти тему можно. Да ты садись, — кивнул на кресло, но я, наоборот, отошла на шаг назад, сжав в кармане телефон, который забрала вместе с сумкой из подсобки.
— Я очень тороплюсь на электричку.
— Я тебе такси вызову. Да не волнуйся ты так, я же к тебе со всей душой. Садись, говорю, в ногах правды нет, — положил на мое плечо мясистую ладонь, насильно опуская в кресло.
Сердце пустилось в бешеный галоп, предчувствуя что-то очень и очень дерьмовое. Я ведь даже не сказала никому, что отправилась сюда. Никто об этом не знает.
— Но мне правда пора…
Он что-то пробурчал под нос на непонятном для меня языке и открыл заляпанную дверцу бара. Выудил большую квадратную бутыль, два стакана. Обернулся, не скрывая гнусную улыбку:
— Неужели ты до сих пор не поняла, что уйдешь отсюда только тогда, когда я этого захочу? Сейчас посидим с тобой. Поговорим по душам.
— Мне некогда. Пожалуйста, верните мне мой документ!
— Да ты чего такая дерганая, птичка? — положил ладонь на мое плечо. — Не хочешь уважить человека? Я к тебе ведь действительно с душой. На работу взял, хотя видно, что нигде ты раньше не работала. Не отказал, а ты как себя ведешь? «Не хочу, не буду». Разве это дело?
— Послушайте… — я попыталась подняться, но он буквально придавил меня к креслу.
— Я очень не люблю неблагодарных людей. На добро надо добром отвечать, не учили?
Полные мокрые губы изогнулись в наглой ухмылке. Не той, которая подкупает девчонок, когда так улыбается симпатичный любимец класса, а той, когда наглость — пугает.
Вот почему он взял меня вчера на работу так просто! Я еще удивлялась, как все гладко вышло…
Что же делать? Орать? Да разве кто придет на мои вопли? Скорее всего, подобное тут не редкость.
Да и драться я совсем не умею.
— Рыженькая… Хорошенькая. На мою первую любовь похожа, — улыбка стала сальной. — Не бойся, дядя Нодар тебя не обидит. Наоборот, отблагодарит, если хорошо будешь себя вести.
Он протянул руку, чтобы дотронуться до моей щеки, а я, сама не понимая, что творю, изо всех сил резко оттолкнула его от себя. Затем вскочила и, юркнув у него под рукой, побежала к двери, радуясь, что он не успел ее запереть.
Мне было дико страшно, слезы буквально душили. Паспорт я так и не забрала, но сейчас он тревожил меня в последнюю очередь. Единственное, что волновало на самом деле — это спастись от этого мерзкого мужика. Убежать, спрятаться, скрыться. Фу!
Стоило только представить, что было бы, запри он дверь, стало дурно.
— Аглая, ты куда это? Эй! — раздался за спиной голос Аллы, но я, ничего не слушая, ринулась прямиком на выход.
На улице было довольно многолюдно для столь позднего часа: горели вывески магазинов, по тротуарам спешили по своим делам люди, мелькали в едином потоке машины. Но я не чувствовала себя защищённый среди них, наоборот, теперь в лице каждого я видела врага.
Зайдя за угол клуба, опустилась возле стены на корточки и, прикрыв лицо ладонями, зарыдала, выплескивая эмоции.
Прав был Вишневский, что мне нечего здесь делать. Как же он был прав!
И как теперь мне забрать паспорт? Прийти сюда с мамой или полицией? Так ведь у меня нет ни единого доказательства его домогательств, мне никто не поверит просто на слово.
Впрочем, можно сказать, что я его потеряла, и как-то восстановить…
Неожиданно на тротуаре прямо напротив появились чьи-то пыльно-белые кроссовки.
— Эй, ты чего тут уселась, кукла? — раздался хриплый голос, и я подняла зареванное лицо на незнакомого мне парня. Короткая армейская стрижка, серьга в виде креста в ухе и взгляд, похожий на взгляд Гургена-Нодара. Такой же маслянисто-ненормальный.
— Ничего, — я шмыгнула носом и поднялась, поправив на плече ручку сумки. — Уже ухожу.
— Давай провожу.
— Не надо, я сама дойду, — я попыталась пройти, но он, широко раскинув руки, преградил мне путь.
— Да ладно тебе, не агрись. Затусим вместе, я место одно хорошее знаю, тут недалеко. Тебе точно понравится.
— Мне надо домой!
— А потом и домой поедем, конечно. Хочешь — ко мне, хочешь — к тебе.
— Сейчас же пропустите меня, иначе я кричать буду!
— Будешь, как же без этого, — хохотнул он и замолчал, когда в наш совсем не дружеский диалог вмешался третий, неожиданный голос:
— Не слышал, что тебе сказали? Дай ей пройти.
Паникуя из-за нового свалившегося на голову приключения, я совсем не заметила, как у нашей беседы появился свидетель…
Глава 9
Артур.
Я глазам своим не поверила.
— Пусть идет, — спокойно, но уверенно повторил он, подходя ближе.
— Твоя, что ли? — кивнул на меня незнакомец, слово на какую-то вещь.
— Допустим, моя.
— Ну ок, без бэ. Чужое не трогаю, — протянул руку, чтобы как бы сразу на берегу заключить перемирие, но Вишневский даже не пошевелился. Не сводя глаз с бритоголового, повел головой в сторону припаркованного у тротуара Лексуса, адресуя реплику мне: