Приказ обсуждению не подлежит
Шрифт:
— Может, поэтому ты отсеялся? — спросил Сергей, прикуривая сигарету.
— Нет, не поэтому. Просто не могу объяснить, что со мной происходит. Я устал.., ничего не делая. Я хочу пить, зная, что желудок полон воды и сам я на две трети состою из жидкости. — Стофферс вытянул руку в сторону Мейера. — Макс думает так же, но только он молчит. Он еврей, поэтому слушает и молчит. Он согласен со мной, но готов в одиночку напасть на весь арабский мир.
— Все?
— Нет, не все. Я просто поражаюсь вашим парням.
Они могли сказать всю правду о себе уже на второй день. А
Вот Макс, — Стофферс нацелился в него пальцем. — Он бы и трех минут не стал бы держаться, зачем ему это?
Евреям предписано колоться сразу, лишь бы сохранить свою жизнь. Что, не так?.. — Немец бросил в рот жвачку и остервенело задвигал челюстями. — Почему они молчат? Что, на дворе тридцать девятый или началась третья мировая война? Зачем рядовым забивать себе голову дерьмом вроде «вопросов государственной важности»? Знаешь, Марк, недавно я прочел воспоминания одной молодой немки, которая однажды заглянула в глаза Гитлера и после этого верила ему двадцать лет. И мне интересно, в чьи глаза заглядывали ваши парни? Кому они верили хотя бы эти три месяца? А может, они верят в чью-то ораторскую невоздержанность? Вашего канцлера, например? Этого сушеного Гельмута Коля?
— Хреново тебе, — равнодушно посочувствовал Марк Инопланетянину. — Хочешь, я в двух словах объясню, что с тобой происходит?
— Ну?
— Ты не в своей тарелке, Стофф. Вот и все.
Макс громко рассмеялся.
И лишь Стофферс догадался, над чем ржет бывший израильский коммандос.
— Заткнись! — И снова начал допытываться:
— Прав я или нет?
— Полностью, — кивнул Сергей. — Но правота твоя односторонняя, как флюс. Подумай над следующим: в своей тарелке или нет, но ты не потерял мотивацию. Тебя тревога гложет. Потому что у тебя нет права на ошибку. Раньше ты не думал о промахах, ошибках по той причине, что мог отмахнуться: ну ладно, промахнулся, с кем не бывает, в следующий раз попаду. Лично у меня никакой тревоги нет и не было. И хорошо, что так. Иначе я тоже распустил бы сопли. Думай о хорошем, Стофф.
— Думать о хорошем? — Немец выразительно выпятил губу. — Хорошее предложение.
Макс Мейер снова рассмеялся. Он наверняка знал, о чем будет думать этот обжора.
— А у тебя есть право на ошибку? — спросил Стофферс командира.
— Есть, — ответил Марк. — Я всего лишь живой человек. А жизнь в высшей степени наплевательски относится к происходящим вокруг смертям. Я привык. Я пролил столько крови, что моему покаянию нету брода.
Москва, 14 апреля 2004 года, среда
Стофферс шел рядом с Мартой и не мог избавиться от ее слов: «Я не в обиде на вас». Наплевать, думал он, наплевать на предостережения полковника Артемова.
Вот сейчас остановлю, возьму за руку и скажу ей всю правду. Что в Берлине они с Максом, даже не заезжая домой, дождутся рейса самолета Берлин — Дамаск. Что еще два человека прибудут в Сирию по туристическим визам. Все из разных мест.
Марта приехала проводить бойцов в Шереметьево.
Они остановились между аптечным киоском и магазином. Макс кивнул вправо:
— Пропустим по рюмке?
Георг покачал головой. Марта промолчала.
— Как хотите. — Мейер оставил свой багаж на попечение товарища и направился в ресторан.
«Отвертелся, — наморщился Стофферс, глядя вслед Максу. — Бросил одного».
— Где вы пропадали? — спросила Марта. — Не могла вас найти. Прятались, что ли? — Она сунула ему локтем в бок. — Брось… Я понимаю.
«Да, да, — покивал Георг, — ты не в обиде».
— Если нужны деньги, зайди в контору.
— Ладно, там видно будет, — буркнул Стофферс. — А вы когда? — Он кивнул в сторону летного поля.
— Завтра. Примерно в это же время. В Бейруте нужно уладить дела с транспортом. Волтерс уже психует там, звонит каждые пять минут. Потом махнем в Триполи.
Марта в очередной раз отметила, что за четыре дня, которые они не виделись, Георг осунулся, даже похудел.
«Что, — хотелось подковырнуть товарища, — в России напряженка с продуктами?»
Переживает…
— Жаль, — сухо сказала Марта, — но вы с Максом останетесь без работы. Вернусь и закрою эту чертову контору. Надоело. Давно надоело. А поняла это, когда поставили к стенке. Уеду к чертовой матери, в Антарктиду. Никого не хочу видеть. Все, точка. — Немка выругалась. — Нет, я куплю снайперскую винтовку и снесу башку одному подонку! Я его, гада, из-под земли достану!
Марта круто развернулась и пошла к выходу.
СПРАВКА
Сирийская Арабская Республика (Аль-Джумхурия Аль-Арабия Ас-Сурия), с населением более 16 миллионов человек, где проживают сирийцы (арабы), а также курды, армяне, черкесы, ассирийцы, туркмены, евреи.
Во время Первой мировой войны Сирия была превращена в военную базу Турции и Германии на Ближнем Востоке. С 1920 по 1943 год — находилась под французским мандатом.
В 1948 году Сирия участвовала в арабо-израильской войне. В течение последующих трех лет в стране произошло четыре военных переворота, сменилось шесть правительств.
22 февраля 1958 года Сирия и Египет провозгласили создание Объединенной Арабской Республики (ОАР) во главе с президентом Гамалем Абделем Насером. Однако из-за разногласий с египетским правительством 28 сентября 1961 года Сирия вышла из ОАР, и была образована Сирийская Арабская Республика.
5 июня 1967 года начался военный конфликт Израиля с Египтом, Сирией и Иорданией.
С 1970 по 1973 год в стране прошло множество съездов и референдумов, президент Hypат-Дин Атаси был арестован, а к власти пришел министр обороны Хафез Асад.
6 октября 1973 года начался новый арабо-израильский конфликт, продолжавшийся в течение месяца.
В 1975 году сирийские войска участвовали в гражданской войне в Ливане.