Приказа не будет
Шрифт:
– Молодец, хорошо запомнил. Остается только, чтобы ты так же хорошо все выполнил. И ни на шаг от инструкций!
– Так точно!
Свет в коридоре был потушен. Они подобрались к двери, предварительно из кухонного окна осмотрев задний двор и его окрестности. Мишка, приподнявшись, бесшумно повернул ключ в замке, потянул за ручку. Выглянул наружу, еще раз огляделся и шепотом скомандовал:
– Пошли!
Одна за другой три темные фигуры, пригнувшись, быстро пересекли двор и скрылись в кустах.
Штефырца тащил под курткой свой верный старый автомат, у Миронова был все тот же трофейный вальтер, а Шишов, как всегда, казался безоружным. Но наверняка что-то имел. Как же в засаде без ствола?
До заранее намеченных точек добрались быстро. Ночь уже была настолько темной, что, несмотря на яркие звезды, в десяти шагах ничего не разглядишь. Евгений прикрыл глаза, чтобы они привыкли. Только слушал.
Стрелки на часах светились еле-еле и он подумал, что пора «Ориент» менять, японцы халтурить начали, фосфора жалеют, что ли? Поначалу такими яркими были зеленые полоски, а теперь?
Условленные полчаса прошли, сейчас рядовой должен потянуть за веревочку и через маленькую систему блоков она отодвинет одну из штор ровно настолько, чтобы снаружи стал виден читающий человек. Вот теперь надо максимально напрячь слух и зрение.
Издалека доносились музыка и голоса, курорт продолжал свою жизнь, тетки веселились. А здесь, в глубине чужого сада, все было по-прежнему тихо.
Миновало еще тридцать минут и Евгений начал беспокоиться. Насколько он успел познакомиться с манерой действий снайпера, тот был всегда скор и решителен. Если он засек силуэт в окне, то до выстрела не могло пройти больше двух десятков минут. Неужели они ошиблись в своих расчетах?
Внезапно в нагрудном кармане завибрировал мобильник. Был все-таки выстрел! Не доставая трубку, Миронов бросился к сосне, на которой сейчас сидел снайпер. С разных сторон возникли фигуры соратников. Троица сгрудилась под деревом, направив вверх стволы и стараясь разглядеть в ветвях фигуру неизвестного противника. Шишов даже выудил откуда-то ПНВ, нацепил на голову.
– Там никого нет, – наконец сказал он.
– Сбежал! – с досадой сплюнул Мишка. – Но как?
– Тихо! – поднял руку Евгений.
Все прислушались.
В карманах у них продолжали жужжать мобильники. В ночной тишине их настойчивый звук казался каким-то потусторонним, магическим. Миронов первым нажал кнопку, и все услышали голос рядового Петрова, вопившего:
– Ко мне!
Кажется, по дороге к Мишкиному дому они снесли парочку заборов, но почти не заметили этого, так спешили.
Парадная дверь была заперта, они об этом знали и потому сразу же кинулись к черному входу. А вот тут все было нараспашку, хотя Миронов отлично помнил, что, так как шел последним, дверь он закрывал.
– Осторожно! – придушенно выкрикнул Мишка, но Леня уже рванул ручку и прыгнул в коридор. Миронов и Штефырца бросились за ним, но далеко продвинуться не смогли, потому что налетели на застывшего товарища. Тот стоял на входе в холл и мешал увидеть, что же там произошло.
Наконец Шишова отодвинули, и взорам предстала удивительная картина. На полу, лицом вниз, сцепив пальцы за головой, лежал неизвестный человек в темной одежде, а над ним возвышался приплясывающий от возбуждения Петров и целился в пленника из автомата.
Молчание продолжалось не меньше минуты. Первым опомнился Мишка.
– Ни хрена себе! – сказал он. – Петров, ты кого поймал?
– Не знаю… – почти плачущим голосом отозвался солдат. – Он как выстрелит из дверей и к чучелу! А я ему по ногам как дам! А потом прикладом! Я вас вызываю, вызываю, а вы не отвечаете… А он начал в себя приходить… А я опять ему прикладом!
– Все, рядовой, все! – решительно сказал Миронов, отодвигая товарищей и входя. – Успокойся! Ты молодец. Правильно действовал. Опусти автомат, теперь он никуда не денется.
– Ага, «не денется»… – обиженно ответил Петров. – Он ка-ак прыгнет из дверей! Я еле успел по ногам ему треснуть! Он и сейчас может вскочить…
– Не вскочит! – сказал Шишов, деловито заламывая пленнику руки за спину и стягивая их пластиковыми шнурами наручников. – Он точно не вскочит…
В голосе Лени была слышна долго сдерживаемая прежде злость. Миронов подошел ближе, отодвинув бедром ствол автомата, который солдат все еще направлял на лежащего человека. Взял парня за плечи, посадил в кресло и спросил, обращаясь к Штефырце:
– У тебя тут под рукой граммов сто чего-нибудь есть?
Мишка хмыкнул, полез за спинку дивана, стоявшего у стены, и выудил початую бутылку коньяка. Евгений удивился. Что это еще за заначки у молдаванина? Неужели тайно от жены выпивает? Не похоже на него.
Он плеснул светло-коричневую жидкость в первый попавшийся стакан, обнаруженный на столе (почему не убрали?), сунул в руки рядовому.
– Давай, тезка, тебе сейчас надо!
Петров судорожно вцепился в стакан, опрокинул его в рот и выпил, не морщась, как воду. Ну, орел! Миронов его понимал. Служишь тихо, мирно, до дембеля всего ничего осталось. Вдруг какие-то суровые дядьки заставляют по полу ползать и дурацкую куклу двигать. Потом еще один вламывается в дом, стреляет, кидается на тебя. Как отбился – сам не понял! Страшно!
Тут Евгений обнаружил, что храбрый солдатик сидит в том кресле, где раньше располагалось чучело. Теперь оно валялось на полу с сорванным пулей париком. Из чего же визитер стрелял? А, под диван залетел большой пистолет с толстым набалдашником на стволе. И не определишь сразу, что за марка? Это киллер выронил, когда ему прикладом досталось. Вот еще загадка: это тот снайпер, который за ними охотился, или другой убивец нарисовался?
– Мишка, не в службу: дверь заднюю запри! А то еще, не дай бог, гости пожалуют…